Хозяин запер ворота, а калитку не стал. Посмотрел на серебряную луковицу карманных часов. Полдевятого. Николай Иванович специально к этому времени ехал, поскольку в девять ровно должен пожаловать долгожданный гость. Он распряг кобылу, дал ей сена и убрал с телеги железки и инструмент. Если какой беспризорник вдруг калитку дернет, то ничего интересного в пустом дворе не найдет. Хозяин прошел в дом, разжег печь и поставил вариться картошку в мундире. Потом уселся на крыльце и, свернув из крепчайшего самосада козью ножку, стал ждать.
Когда уже в третий раз Николай Иванович начал теребить из кармана цепочку часов, калитка открылась, и на ее пороге показался человек. Рост выше среднего, манеры уверенные, голос приятный, костюм отличный.
– Добрый вечер.
– Здравствуйте.
– Вы будете Николай Иванович Сапрыкин, радиотехник?
– Да, проходите.
– Я от Леопольда Алексеевича вам привет привез, – приблизившись к крыльцу, сказал гость.
– Спасибо, но я еще посылку жду с… индукционными катушками.
Кивнув, посетитель полез во внутренний карман.
– Пожалуйста, – пакет и правда мог содержать радиодетали, но Сапрыкин надеялся совсем на другую начинку.
– Пойдемте в дом, – сказал он.
Николай Иванович засветил керосиновую лампу, поскольку на улице стало темнеть, и разорвал пакет. Осмотрел содержимое, пробежал глазами вложенную внутрь записку и убрал пакет на комод.
– Прошу к столу.
Хозяин снял с печи уже подостывший чугунок, нарезал хлеб и колбасу, выставил с подпола бутылку горилки. Налил две стопки.
– За знакомство!
– Я не люблю пить.
– По русскому обычаю. Или вы нас не уважаете?
– Хорошо, – легко вздохнул гость, – выпьем.
– Как вас, кстати, звать?
– Зовите Александр Карлович.
– Как доехали, Александр Карлович? – старательно закусывая, спросил Сапрыкин.
– Хорошо доехал, – гость понюхал горбушку хлеба и положил обратно.
– А как Леопольд Алексеевич?
– Он остался.
– Шутите, господин хороший? – скривился Николай Иванович, снова берясь за бутылку. – Я имел в виду его настроение.
– А он разве не написал? Полковник ведь скорее ваш друг, чем мой.
– Теперь и ваш, – Сапрыкин поднял рюмку. – Он, кстати, пишет, что вы поступаете в мое полное распоряжение.
– Не врите. Покажите письмо!
– Не могу, там секретная информация.
– Я согласился помочь вам кое в чем, не более, – Александр Карлович легко опрокинул стопку и ущипнул черный мякиш.
– А говорили – не пьете, – напомнил Николай Иванович.
– Я говорил – не люблю, – уточнил собеседник, – потому что после рюмки человек хуже соображает, формулировки путает. А у нас ведь есть дело.
