— Не знаю, — ответил он наконец. — Она вчера говорила, что надо связаться с тобой. Она что-то хотела спросить.
— Что ты имеешь в виду?
Лисс услышала злость в своем голосе. Она задрожала. Она не в силах была это слышать. Она могла стерпеть что угодно. Только не это.
— Она не вернулась, — сказал он.
На другом конце все еще слышалось сомнение.
— Она пропала со вчерашнего вечера.
«Так, значит, наверное, она решила тебя бросить», — могла бы ответить Лисс, но Майлин была не такая. Сама она могла бы исчезнуть, если бы вдруг ей кто-то надоел. Но Майлин — нет.
— Мы не ссорились, — сказал Вильям, вероятно понимая ход ее мыслей. Она заметила, что он с трудом сохраняет спокойствие. — У нас все было прекрасно.
Лисс открыла сообщение, полученное от сестры накануне: «Еду с дачи. Всегда думаю там о тебе». А потом что-то загадочное: «Не занимай праздник Ивана Купалы будущим летом. Позвоню завтра».
— Майлин была на даче, — сказала она. — Может, она вернулась туда?
Лисс представила себе сестру на крыльце, как она сидит и смотрит на озеро. Это было их место, они вместе были там хозяйками. Отец хотел, чтобы дача досталась только им, и больше никому. И это все, что у них от него осталось.
— Мы уже туда ездили и искали, — ответил Вильям. — Там ее не было. Вчера вечером она должна была выступать по телевизору, но не появилась на программе, и никто ее не видел…
«Зако — сука, — пронеслось в голове у Лисс. — Он не мог так поступить. Я его убью».
— Чем я могу помочь? — выдавила она из себя. — Я на расстоянии больше тысячи километров.
Она стала судорожно нажимать на кнопки, чтобы разорвать соединение, ей срочно надо было найти укромное место.
Парень сестры тяжело дышал в трубку.
— Мы ночью звонили в полицию. Я сейчас туда поеду. Хотел сперва поговорить с тобой. Она же говорила, что собиралась…
Свет в крошечной каморке изменился, стал проникать внутрь вещей, в раковину, зеркало, удаляться от нее.
— Если исчезнет Майлин, исчезну и я, — пробормотала она.
Когда она вошла, Вим говорил по телефону. Он показал куда-то под окном в крыше, очевидно, хотел, чтобы она там встала. Она же стояла в дверях туалета и вертела в руках свой телефон. Никаких звонков от Майлин не было. Только три от матери, на которые она не ответила. Она сползла вниз по стене, шершавой, царапавшей спину. Села и принялась мусолить сигарету. Еще два сообщения от матери. На голосовую почту Первое: «Привет, Лисс, это мама. Сейчас четверг, двадцать три часа сорок три минуты. Пожалуйста, позвони мне, когда получишь это сообщение. Это важно». По-деловому, как всегда. Но голос нетвердый. Лисс была не в состоянии слушать второе сообщение, но все-таки не удержалась. Оно было отправлено утром: «Лисс, снова мама. Позвони мне. Это касается Майлин».
