— Я… я это знаю.
— Но относитесь ко мне, как к личному врагу, — язвительно напомнил Ник. — Ладно! Вопрос в другом.
Она покачала головой.
— Боюсь, я ничего не понимаю, мистер Моблейн.
— Меня зовут Ник. И я хочу, чтобы неприступная леди обращалась ко мне по имени.
— Я же говорила, что мы, вероятно, никогда больше не увидимся.
— А я вот надеюсь на обратное. — Он с наслаждением отхлебнул пива. — Адела выбрала вас. Понимаете? Я сказал ей, что у мисс Ламметс есть куча причин отказаться от возни с такой вздорной девчонкой.
— Да… — грустно подтвердила она. — И самое главное…
— Стоп! — Ник звонко захлопнул серебряную крышку, — Я все знаю. Забудьте о «самом главном»! Ты же такая славная, Дороти… — Он нежно завладел ее рукой. — Только шесть недель, до Нового года. А потом… Ты свободна, как ветер. Не бросай Аделу, прошу тебя.
Дороти долго молча глядела на него. Наконец, собравшись с духом, она осторожно высвободила руку.
— Нет, — проговорила она. — Это невозможно, Ник.
— Почему?
— Во-первых, я не воспитательница. Я совершенно не подготовлена к уходу за ребенком.
— Это все?
— Я бы сказала, этого достаточно.
— Не для меня. Придумайте более серьезную причину.
— У меня уже есть работа, и она меня вполне устраивает.
— Зачем же врать? Я разговаривал с миссис Шелтби. Она мне все рассказала — и про племянницу, и как ей жалко вас терять. Так что этой проблемы не существует.
— Как вы смеете действовать за моей спиной!
— Я способен на многое ради своей малышки. — Серые глаза глядели на нее спокойно и прямо. — Итак, следующий предлог, изобретательная мисс Ламметс.
— Прекрасно! — Она перевела дыхание. — Ваш план просто не сработает, и мы оба чувствуем это. Вы… вы, в сущности, ничего обо мне не знаете.
— Я все время делаю открытия. Можете выдумывать сейчас что угодно, но вы полюбили мою дочь и беспокоитесь о ней. Наконец, я доверяю интуиции Аделы.
— Своеобразная логика, — проговорила Дороти с горечью. — Полагаю, я должна разразиться слезами благодарности.
— Слезами из серной кислоты, — произнес он, улыбаясь. — Подумайте о моем предложении. Можете вы потерпеть мое общество шесть, максимум семь недель? Ради Аделы?
— Именно ради нее я и не могу этого сделать. Я же говорила вам, что постоянная смена гувернанток травмирует ребенка. Адела нуждается не в няньках, а… в матери.
— Благодарю за напоминание, — жестко отрезал Ник. — С одной такой мамочкой мы уже хлебнули горя. Но согласен, избежать повторного эксперимента не удастся. Вот только на ошибку я больше не имею права.
