Когда света ему не хватает, он начинает смешно так спасать себя: он говорит, что у него «кожа светится», он «живёт» (это следующее слово, часто им повторяемое); «свет», «жизнь» — он эти слова смакует даже, боясь потерять, забыть их. Чувство потери вообще так назойливо начинает преследовать его, что он неуловимо меняется: пожалуй, только пристально наблюдавший за ним будущий его властелин замечает, как он бережно, болезненно бережно относится к свету, тусклому в это время года солнцу, ночным звёздам, он бережёт свои движения и меньше ходит, перестаёт уже выходить из комнаты.
«И заметьте, сам, без какого-либо насилия меняется», — с гордостью говорит Великий Зам.
Однако ему ещё рано торжествовать: человек сломлен, пуст, но ещё не ищет ответа на свои «почему?», «что со мной случилось?», «зачем я живу?». Вот когда он встанет со своей смятой постели, сам найдёт вход в его очень светлый коридор, придёт к нему в поисках ответа и веры — тогда Великий Зам, считайте, и выиграл.
А этот новенький пришёл раньше: когда страх уже охватил его обручем, но ещё только страх самого себя, — он нашёл коридор и кабинет Великого Зама.
Длинный, худой, застенчиво и как-то вымученно улыбаясь, стараясь придать своему лицу энергичное выражение, стоял перед ним новенький. Он вдруг обнаружил, что не знает, о чем спрашивать Великого Зама — мужчину в дымчатых очках, спокойно рассматривающего его.
Великий Зам с неудовольствием думал, что надо теперь говорить по-другому, чем со всеми: этот человек должен пройти весь положенный правилами путь, иначе ничего не получится. Плохо было ещё то, что кабинет ярко освещён.
— Что же, садитесь, — сухо сказал Великий Зам. — Вы новенький? — И неожиданно скомандовал: — Говорите!
Измученный человек посмотрел на него удивлено и спросил:
— Что говорить?
— Ну, например, как вас зовут, — усмехнулся Великий Зам
— Александр, — послушно, но с усилием ответил человек.
— Говорите о себе. Чётко, последовательно, быстро, — приказал Великий Зам.
Новенький поднял голову, и лицо его, помимо воли, приняло просительное выражение. Великий Зам понял, что этот человек сейчас не в силах говорить о себе — страх перед собой, появившийся в последние месяцы, размывал собственный образ.
— Зеркало… в моей комнате нет зеркала, — быстро пожаловался новенький.
— Говорите, говорите о себе быстро и чётко, — как будто не слыша его, повторил Великий Зам.
Человек вздрогнул, покорно кивнул и, с трудом подбирая слова, прошептал:
