— Ты считала, что привлечешь внимание отца, если переспишь со мной? — язвительно спросил он.
Он прав. Конечно, он прав. Вызывающее поведение Луизы нисколько не сблизило ее с отцом, а наоборот, отдалило их друг от друга. Воодушевившись доносами Альдо Барадо и Мелинды, отец, который никогда не отличался хладнокровием, тоже стал критиковать дочь.
До чего же наивной дурочкой она была, если думала, что каким-то образом Чезаре материализуется перед ней, желая спасти, и всем скажет, что любит ее и никогда не бросит. Его отказ откровенно продемонстрировал Луизе его настоящие чувства к ней, вернее, их отсутствие.
Повзрослев и набравшись опыта, Луиза поняла, что Чезаре сильно сожалел о том, что уступил страсти и переспал с ней.
Пусть он сейчас врет ей по поводу своих мотивов, но она — обиженная и брошенная им — не будет следовать по этому же пути.
Подняв голову, Луиза собралась с силами и выпалила всю правду:
— Ну, я однозначно не ложилась с тобой в постель только для того, чтобы меня публично унижал мэр коммуны, где жили мои бабушка и дедушка, пока ты держался отчужденно и высокомерно и скрывался в своем замке Кастелло! Мой отец злился на меня за то, что, как он выразился, я оказалась настолько глупа, что поверила, будто такой человек, как Чезаре, захочет от меня чего-то, кроме физической близости. Я опозорила всю семью. Моим бедным бабушке и дедушке пришлось тяжелее всех. Сплетни быстро распространились по коммуне. Пусть меня не забивали камнями, но на меня осуждающе посматривали и шептались за спиной. И все потому, что я была дурой и возомнила, будто люблю тебя, а ты любишь меня.
Она замолчала, стараясь перевести дыхание, наслаждаясь возможностью наконец выговориться.
— Теперь-то я совсем не жалею о том, что ты меня отверг. Наоборот, ты сделал мне одолжение. В конце концов, ты бы все равно меня бросил рано или поздно, ведь правда? Девчонка вроде меня, чьи предки были крепостными твоей семьи, никогда не станет подходящей парой для правителя. Именно об этом сказал моим бабушке и дедушке Альдо Барадо, когда делал за тебя всю грязную работу и требовал нашего отъезда.
— Луиза… — От избытка эмоций у Чезаре пересохло в горле.
Сейчас, как и прежде, он не мог себе позволить поддаться эмоциям. Слишком многое было поставлено на карту. Правильны ли вековые традиции, принятые в провинции, или неправильны, он не может их нарушать.
Чезаре оставалось лишь извиниться и попытаться объясниться. Но зачем? В своем письме дедушка Луизы предупредил, что она его ненавидит. По ее мнению, они уже враги. Чезаре знал — любое сказанное им слово лишь подольет масла в огонь.
