Ах, какой глупой была Луиза!
— Ты довольно сильно изменилась, — сухо произнес Чезаре, заметив, что она смотрит на фотографию, которую ее дедушка приложил к письму. — Я бы тебя не узнал.
— Тогда мне было восемнадцать, и я хотела…
— Мужского внимания, — закончил он. — Да, я помню.
Луиза почувствовала, как от смущения пылает ее лицо.
— Я хотела завоевать внимание отца, — холодно уточнила она.
Что было Чезаре неприятнее — вызывающий внешний вид Луизы или его собственные воспоминания о прошлом? В тот год, когда он познакомился с ней, ему было двадцать два. Он только-только получил полную власть над провинцией и избавился от советников.
Он искал способ реализовать собственные планы по модернизации и столкнулся с враждебным отношением главы Народного совета к любым реформам. Альдо Барадо, мэр крупнейшей коммуны, где жила Луиза, бывший членом совета, накладывал вето на все предложения, особенно на те, которые касались положения женщин, обязанных подчиняться мужьям и заниматься семейными делами. Он пользовался поддержкой мэров других коммун провинции, поэтому Чезаре пришлось действовать очень осторожно и идти на некоторые уступки ради того, чтобы в будущем достичь своих целей.
Луиза с ее современными взглядами на жизнь сразу же настроила Альдо Барадо против себя. Он приехал в замок Кастелло, где жил Чезаре, через два дня после прибытия Луизы в коммуну и стал рассказывать о дурном влиянии, оказываемом ею на молодых людей, особенно на его единственного сына, который, будучи уже помолвленным, открыто заглядывался на Луизу.
Конечно, Чезаре оставалось только прислушиваться к требованиям мэра и попытаться хоть как-то перевоспитать девушку, которая в открытую попирала правила и традиции, установленные в их обществе.
Однако, как только Чезаре увидел Луизу, одетую ярко и вульгарно, сразу понял, что не сможет себя контролировать. Лишь получив письмо от ее дедушки, он осознал, что прежде слушал всех — мэра Альдо Барадо, отца Луизы, ее будущую мачеху, — но ни разу не выслушал саму Луизу.
Теперь, зная о том, как жестоко она была отвергнута собственными родителями, Чезаре задавался вопросом, как мог оказаться таким недальновидным.
Он снова посмотрел на фотографию. Прежде он был слишком увлечен страхами и эмоциями, которые пробудила в его душе Луиза, и не замечал того, что отчетливо видел теперь. Взгляд восемнадцатилетней Луизы на снимке был несчастным. Прежде Чезаре просто не хотел обращать на это внимания. Сейчас его переполняло чувство вины и гнев.
