— К вечеру точно будем, — заверила та, просияв, словно начищенный ромейский солид.
— А, ладно, идите, — сдался Никифор. Ну, в самом-то деле, не водить же эту Ладиславу за собой на веревке? Пусть сходит с девками, развлечется игрищами — прости, Господи! — а то сидит целый день на постоялом дворе, смурная.
Ярл с ней разговаривает мало — некогда, дел по горло: целый день и он сам, и Ирландец, и Снорри рыскали по всему городу в поисках знакомых норманнов, коих нужно было тактично порасспросить о киевском князе, вернее, о князьях, которых тут, как выяснилось, было два: истинный правитель Хаскульд и его помощник, Дирмунд. Тот ли это Дирмунд — товарищ Хельги и Снорри по детским играм, — тоже нужно было узнать. Пока викингам не везло — оба князя вели достаточно замкнутый образ жизни, и проникнуть к ним было не так-то просто. Вот и шастали с утра до вечера по городу и окрестностям, а предоставленная сама себе Ладислава скучала. И вот теперь появилась такая возможность развеяться!
Толпа поющих девушек в праздничных одеждах направилась вниз, к впадающей в Днепр речке Почайне. Четыре идущие впереди девушки, словно боевой стяг, несли на руках Кострому-Любиму. Следом, стараясь не отставать, шагали остальные, в том числе и Ладислава с веснушчатой дочкой бондаря. Горячее июньское солнце пряталось за детинцем, бросая от холма на Подол длинную черную тень.
— Кострома, Кострома, — пели девушки, — Костромища!
— Я недоволен вами! — сидя в резном кресле, резко выкрикнул Дирмунд. —Ни тобой, Истома Мозгляк, ни так нелепо сгинувшим Альвом. Вы ничего не добились, ничего!
Он с такой ненавистью взглянул на вошедшего Истому, что тот побледнел и, упав на колени, обхватил ноги князя.
— Не погуби, кормилец!
— Не погуби? — Отпихнув Мозгляка, варяг гневно выругался. — Ты же так и не смог погубить этого выродка Хельги! Выходит, я зря посылал к вам волка?
— Волка мы повидали, княже. — Валяясь на полу из толстых сосновых плашек, Истома незаметно вытер рукой выступившую на разбитой губе кровь. — И змей напустили, как ты и велел, да вот только не вышло. Не обессудь! Видно, этот выродок знает какое-то заклятье!
— Да, он не так прост, — чуть успокаиваясь, кивнул Дирмунд. — Но вы ж его совсем упустили! Где теперь Хельги-ярл? Что делает? Какие козни строит? А?
Истома уткнулся головой в пол, всем своим видом выражая полную покорность. Знал — пусть гневлив князь, но отходчив. Правда, и злопамятен. Да и что ж с того, что злопамятен? Знает — таких верных слуг, как Истома с Альвом, еще поискать — не найдешь. А Альва нет теперь, один он, Истома, остался, не считая молодого Лейва Копытной Лужи со слугой Грюмом. И на кого же, скажите на милость, полагаться Дирмунду-князю? Да полно, князю ли? Это Хаскульд — князь, а Дирмунд пока так, сбоку припека. И старшая дружина, и окрестные племена именно Хаскульду подчиняются, не Дирмунду. Вот сейчас что-то рыпнулись, так Хаскульд с дружиной тут же выскочил улаживать конфликт самолично. Оставил в Киеве за себя Дирмунда и уехал. А Дирмунд что? Для Киева пока пустое место. А как дальше будет — поглядим. К тому же и свои проблемы вдруг появились нежданно-негаданно. Их бы тоже не мешало решить, тем более что вроде бы момент такой настал. Затих пока князь, прошел гнев.
