Таггарт знал, такие дожди обычно бывают яростными, но короткими, однако временами могут и затягиваться. А где же прячется Адам в такую жестокую непогоду?
Он заметил быстрый, испытующий взгляд Мириам, скользнувший по ним, едва они вошли.
- А где Старк? - спросил он. - Возле рудника можно укрыться?
- Там есть небольшая пещера... Скорее навес из скал, зато под ними сухо. Мириам хлопотала у огня. - С ним все будет в порядке. Уверена, Адам заметил приближение бури раньше, чем любой из нас.
- Мы были на горах, - сообщил Сванти. - Никого не видели.
Он вновь подумал о тропе, по которой приехал. Теперь уж точно там не осталось никаких следов. Но где Шойер? Выследил ли он беглеца до Соленой речки? Если да, то Пете уже близко, и с нетерпением истинного индейца наблюдает, вынюхивает, рассчитывает...
Гость уселся за стол, и Мириам поставила перед ним чашку кофе. Он уставился в нее, размышляя о Консуэло. Никак нельзя было угадать, что она задумала, однако любое ее действие бросало вызов его мужественности. Каждое ее движение было провокацией, каждый взгляд - испытанием. Это восхищало и тревожило одновременно, а чувство здравого смысла подсказывало насколько взрывоопасна сложившаяся в доме ситуация. Что-то неуловимое в отношениях между двумя женщинами насторожило Сванти. Это было не то, чтобы объявленная война, но вооруженное противостояние - и он всем нутром ощутил его. А что до Адама Старка, то Таггарт знал таких тихих, скупых на улыбку людей. Раздувать смуту было не в его правилах, и уж тем более сейчас, когда он находился в таком сложном положении. Он не собирался приложить к семейному разладу руку. В любом случае ничего хорошего не получилось бы.
Каким же болваном он был, что остался... Но тогда ему просто нельзя было двигаться дальше. Теперь же единственный выход состоял в том, чтобы уехать, да поживей. Таггарт неожиданно принял решение: как только буря закончится, он исчезнет.
Скрип открывающейся двери потонул в грохоте дождя, однако резкий порыв влажного воздуха заставил всех повернуться к вошедшему.
В дверном проеме стоял Пете Шойер с кольтом в руках.
- Здорово, Таггарт, - произнес он.
Глава 7
На краткий миг все застыли в молчании, как в живой сцене из какой-нибудь пьесы. В сером дверном проеме Пете Шойер смотрелся черным силуэтом, безликим квадратным истуканом. Он казался столь же незыблем и несокрушим, как горы, и столь же неотвратим, как рок. Его внезапное появление из бури выглядело зловеще и устрашающе.
