Этот самый Авель Енукидзе был испытанный большевик и Сталину близкий друг, и, конечно, нарисовал свой автограф не раздумывая (представляю себе, с каким злорадным презрением усмехнулась в тот момент Судьба: дескать, ох уж эти существа! беспомощней слепоглухих; ничего, и трех лет не пройдет, как пожалеет глупый Авель, что не умер в тот же день). А ведь мог, теоретически говоря, и не соглашаться: декрет, во-первых, противоречил тогдашнему УК (что, положим, никого не волновало), во-вторых же и в-главных - нарушал партийный обычай: такие решения полагалось принимать на Политбюро...
Короче, эта бумажка, эти три параграфа и один автограф образовали, с позволения сказать, законодательную базу Большого Террора. То есть так это называется теперь - Большой Террор. А в свое время, как видим, официальное название было - борьба с терроризмом. И миллионы людей получили по сколько-то граммов свинца в затылок именно за террористическую деятельность. Причем расходовался свинец очень быстро: благодаря ускорению следствия и казни. С казнью все просто (см. выше параграфы 2 и 3): от приговора до выстрела - несколько ступенек в подвал. А темпы следствия, то есть процесса регистрации признательных и обличающих показаний, пришлось подстегнуть еще одним секретным законом, 1937 года, разрешающим "применение методов физического воздействия в практике НКВД".
"Все это азы политпросвета", - скажет читатель. И будет вроде бы прав. Да только в школьном учебнике, которым пользуются его дети, нет как нет этих азов. И обратите внимание: самый известный (после Ленина) выпускник петербургского юрфака признался публично, в интервью для официозной биографии, что про сталинский террор слышал в университете лишь краем уха. Такое качество образования.
И вот, смотрите, какая интересная получается перекличка в веках. На прошедшей неделе, на следующий день после того, как обрушился от взрыва военный госпиталь в Моздоке, глава РФ призвал к себе генерального прокурора и председателя Верховного суда и потребовал от них - как вы думаете, чего? Правильно: ускорить рассмотрение судебных дел о терроризме. И, признаюсь, есть у меня подозрение, что ни прокурор, ни судья не стали в ответ рассказывать про УК (который и в нынешней редакции таких требований не допускает): таких же, надо думать, юрфаков отличники. Покивали почтительно с понимающим видом.
Но еще любопытней, что в тот же день некто Тулеев, губернатор Кемеровской, что ли, области (Господи! живут же люди в нормальных странах! немецкие социологи установили: каждый четвертый в Германии понятия не имеет, кто такой г-н Шрёдер; половина - знать не знает, кто у них сейчас канцлер; а тут - сплошь тузы, прямо тузбасс), так вот, этот сибирский мыслитель того же числа воззвал из глубины руд: смертную казнь! подавай ему немедленно смертную казнь для террористов! причем публичную: вывести на площадь и шарахнуть из автомата! Не знаю, где этот Тулеев учился, не знаю (сильно сомневаюсь), читал ли он, к примеру, Конституцию, - но вот нашлась же в интеллекте своевременная идея.
