Его лицо вновь стало хмурым, как и всегда в последнее время.
– Что такое, Алекс? – спросил он. – Я полагал, ты будешь доволен, я же дал тебе то, что ты хотел больше всего. Ты не думаешь, что это неблагодарно?
Я смотрел на старый красный ковер на полу, который вот-вот расползется на отдельные нити, чтобы не видеть Руэна. Боялся, а вдруг мы не получим этот дом, но потом подумал, что это же Руэн, он всегда помогал мне в прошлом и никогда не отказывался от своих слов.
– Кого больше всех ненавидит твоя мама? – спросил Руэн, поднимая голову и цокая языком.
– Людей, которые не говорят «благодарю вас».
– Именно.
Тетя Бев позвала меня из гостиной. Я посмотрел в дверной проем и увидел, что она ставит на стол тарелку с луком и гренками.
– Тебе следовало жить во Франции, – произнесла она, прежде чем повернуться и уйти в кухню.
Я бросил взгляд на Руэна и вернулся в гостиную. Сел за стол и посмотрел на лук. Желания есть его не возникло.
Руэн появился на стуле напротив меня. Выглядел очень озабоченным.
– Алекс! – Он сложил пальцы в треугольник, но они друг друга не касались, такие длинные у него ногти. – Ты так себя ведешь из-за женщины-доктора? Она задает много вопросов? – Его голос вдруг заполнился заботой обо мне. – Тебя это начинает тревожить? Может, я тебе помогу?
Я знал, что тетя Бев может услышать мои слова, но меня это не волновало. Я посмотрел на Руэна и спросил:
– Почему ты изучаешь меня?
– Что, милый? – Голова тетя Бев появилась из-за кухонной двери.
Руэн переводил взгляд с тети Бев на меня. Я ощутил жар в груди, почувствовал, что могу разрыдаться.
– Почему ты изучаешь меня? Я же не футболист.
Руэн переплел пальцы, разрушив треугольник, глаза стали маленькими и злыми.
– Мне не нравится, что меня изучают, – продолжил я. – Я просто хочу, чтобы мама вернулась домой, понимаешь? Мне безразлично, куда она придет, в этот дом или в красивый с большим садом.
Тетя Бев подошла ко мне, посмотрела на окно за спиной, потом на меня.
– Ты в порядке?
Я кивнул и начал рассказывать байку о птичке, которая уселась на подоконник, вот почему я и начал на нее кричать. В горле у меня образовался комок, я одновременно ощущал злость и печаль. Тетя Бев опустилась передо мной на колени, и я разглядел веснушки у нее на носу.
– Ты испугался, да?
Я кивнул, но не мог объяснить, чего именно испугался. Она обняла меня. Долго держала, прижав к себе, и сначала мне хотелось вырваться, но потом я почувствовал, что могу заснуть в ее объятьях. Вскоре мне стало жарко, захотелось почесаться, и я мягко отстранил тетушку. Она посмотрела на меня и улыбнулась.
