Я так разнервничался из-за предстоящего с ним разговора, что ночью одиннадцать раз вставал, чтобы пописать. Руки и ноги онемели, а когда Вуф отказался забраться в мою кровать, я вылез из-под одеяла и клубочком свернулся вокруг него на полу.
Когда проснулся утром, оказалось, что Руэн уже внизу. В образе Старика сидел в старом синем кресле папы, положив ноги на старый кофейный столик бабушки, сложив руки на круглом животе, словно ждал меня. Я удивился. Руэн улыбался, будто выиграл приз или что-то такое, дергал галстук-бабочку и облизывал ладонь, чтобы потом пригладить островки седых волос, рассыпанные по черепу, как пушистые головки одуванчиков. Когда я вошел в комнату, Руэн встал, заложил руки за спину, скривил губы в улыбке, с которой выглядел так, будто у него запор.
– Алекс, мой мальчик, у меня прекрасные новости.
Я не желал слушать его новости. Устал и просто хотел произнести речь, которую отрепетировал. Она сводилась к следующему: «Руэн, я знаю, что мы друзья, но больше не хочу, чтобы мы оставались друзьями».
Я знал, что он ждет моего вопроса, какие новости, поэтому и не задал его. Стоял и смотрел на Руэна, пока из кухни не вышла тетя Бев. В обтягивающих блестящих шортах и в короткой блестящей жилетке, оставляющей открытым живот, и это означало, что она собирается лазать по стене. Тетушка вздохнула, глядя на меня, и спросила:
– Тебе действительно хочется пятое утро подряд есть гренок с луком? Вся кухня им провоняла.
– Да, – ответил я и повернулся к Руэну.
Тетя Бев что-то говорила насчет жареной картошки и даже овсянки, но я игнорировал ее, и она наконец вернулась в кухню.
Руэн направился в коридор и помахал мне рукой, предлагая последовать за ним. Я прошел мимо курток на вешалке – все они принадлежат тете Бев, она прямо-таки коллекционер курток – и пнул старый красный ковер. Руэн встал рядом со старым бабушкиным пианино, заложив руки за спину, с широкой глупой улыбкой на уродливой физиономии.
– Алекс, я нашел для тебя новый дом.
Мое сердце забилось чаще, и я пожалел, что держал Руэна за глупца.
– Правда?
Он глубоко вдохнул, его улыбка стала шире.
– Сегодня, только чуть позже, Аня придет к тебе и сообщит, что ты и твоя мать переезжают в новенький дом, с садом и всем тем, что ты просил у меня.
– Я не знаю, что и сказать, – прошептал я.
– Можешь начать с того, чтобы поблагодарить меня, – предложил Руэн, склонив голову.
Я уже начал говорить, как я ему признателен, но все еще злился на него. На днях он испугал меня, вот я на него и зол.
