– Если ты не можешь нарисовать своего отца, нарисуй что-нибудь такое, что приходит на ум, когда ты о нем думаешь. Даже если это галочка на странице.
Я беру синий пастельный карандаш и рисую.
– Это автомобиль? – уточняет Аня.
Я киваю.
– Он ездил на синем автомобиле?
Я качаю головой и смотрю на рисунок. В руки покалывают иголки, а сердце гулко бьется.
– Однажды я видел его в синем автомобиле, – объясняю я.
Аня улыбается.
– А как насчет Руэна? Или тех, кого ты видишь? Можешь их нарисовать?
Я-то надеялся, что она забыла про Руэна. Мне не понравилось, когда Руэн попросил меня рассказать ей о нем, но я чувствовал, что должен быть с ней честен, и она, похоже, тот человек, с которым можно быть честным. Я огляделся. На кухне демон составлял компанию тете Бев. Вы бы и не подумали, что это демон, точнее, демонша: белое платье с пояском на талии, невысокого росточка, с кудрявыми каштановыми волосами, и, судя по габаритам, большая любительница сладкого, но, когда она повернулась ко мне, я увидел черные глаза, и мне стало нехорошо.
– Кто это? – поинтересовалась Аня, указывая на рисунок.
– Не знаю.
– Руэн? – спрашивает она, постукивая по Рогатой Голове, хотя красный рог я нарисовал не совсем правильно, и выглядит он скособоченным.
Я трясу головой и стираю рисунок большим пальцем. Подергиваю накрахмаленные концы галстука-бабочки и отвечаю:
– Я бы рассказал о Руэне больше, но вы решите, будто я чокнутый и Руэн – это кто-то в моей голове.
На ее лице удивление.
– Руэн живет в твоей голове?
– Я точно не знаю, где он живет. Вероятно, в аду. Но долгое время Руэн жил рядом со мной.
– Как долго?
Я пожимаю плечами.
– С тех пор, как умер папа.
Аня записывает что-то в блокнот.
– Где Руэн спит?
– Вряд ли он вообще спит. Приходит и уходит. Иногда исчезает, и я его не вижу.
– Надолго?
Я пожимаю плечами.
– Иногда на несколько часов. Обычно я вижу его каждый день, не менее трех раз. Иногда он ходит взад-вперед по нашему коридору.
– Зачем он ходит взад-вперед по коридору?
– Ему становится скучно.
– Почему ему становится скучно?
И когда меня начинает тошнить от вопросов о Руэне, он сам появляется в углу. Я наклоняюсь в его сторону, смотрю на него и спрашиваю:
– Почему тебе становится скучно?
Вопрос удивляет и Аню, и Руэна, который сейчас в образе Старика. Тетя Бев по-прежнему в кухне. Поет. Руэн выглядит как-то странно, рот раскрылся, веки прикрывают глаза, как у Вуфа.
– Он здесь? – спрашивает Аня.
– Он никогда не упустит случая послушать разговор о нем, ведь так, Руэн? – Я улыбаюсь, а он хмурится. – Почему тебе становится скучно?
