Могила получилась мелкая, я рыл руками, осторожно откидывая прочь тряпки, микросхемы, теннисные мячики, наручные часы, обрывки глянцевых журнальных страниц, снова электрические провода — и затем кое-как присыпал погибшего.
Я бы не назвал это «преданием земле». Я был назвал это «прах к праху».
Второй выживший был безумцем. Я не сразу это понял. Он сообщил свое имя: Адам. В отличие от первого он говорил не переставая. Шепелявя разбитым ртом и глядя на меня единственным глазом (на месте второго зияла дыра), он сказал, что ураганы рождаются над океанами, когда из-за разности температур воздух приходит в движение и начинает закручиваться в гигантские воронки. Таким образом, если ураган был достаточно силен, чтоб сровнять с землей города — значит, он должен был вытянуть из океанов невообразимые массы воды, поднять эту воду в верхние слои атмосферы и затем обрушить нам на головы. Если этого не произошло — значит, океаны уцелели. И тогда, продолжал Адам, надо подготовить запасы пресной воды и пищи — и идти к океанам, как бы ни был далек путь. Океан — это рыба, ею можно питаться. Оставаться в глубине материка нельзя. Когда солнце нагреет землю, начнется гниение. Миллионы погибших людей и животных, сотни тысяч тонн органики станут разлагаться, все вокруг нас обратится в смрадный гумус, и выжившие умрут от болезней. Надо идти к океану.
— А что потом? — спросил я.
Адам захихикал и поднял вверх палец.
— Жизнь вышла из воды и должна вернуться назад! Если твердь умерла, надо искать спасения в воде. Надо создать новое, перерожденное человечество, умеющее жить в воде, как живут киты! Если мы так не сделаем, мы умрем.
— Не умрем, — сказал я. — Мы выжили, потому что так надо. Если я теперь умру — это не станет для меня событием.
Адам посмотрел на меня дикими желтыми глазами и вдруг достал из под одежды пистолет. Швырнул мне под ноги.
— Тогда убей себя, — предложил он. — Выстрели себе в голову.
Я взял оружие и от слабости едва не выронил его. Адам усмехнулся и продолжил:
— Вчера я встретил двоих. И обоим предложил покончить с собой. Оба согласились. Ты — третий.
— Нет, — ответил я. — Не для того я выжил в урагане, чтоб теперь убить себя.
После чего встал, размахнулся и выбросил пистолет в темноту. Адам тоже встал — надо сказать, гораздо быстрее меня — и убежал, грязно ругаясь, в том же направлении. Больше я его не видел. Конечно, он не был Адамом, наверняка присвоил себе это имя, для красоты. Может быть, он мечтал склонить к самоубийству всех встречных выживших и остаться единственным? Не знаю.
