Вера молчала.
— Витя! Ну хоть ты ей объясни! У меня все слова кончились! — попросила Рита сына. — Она не понимает самых простых вещей.
— А что я могу ей сказать? — спросил Виктор.
— Ну она ж тебя раньше слушалась…
— Она слушалась!.. Слушалась, когда маленькая была! — Виктор начал раздражаться и опять ушел на балкон.
Мать вышла за ним, стояла дышала рядом. Дышала тяжело, у нее начинался приступ астмы…
— Отвлечь ее надо чем-то, — сказал Виктор. — Транквилизаторы попринимать. Реланиум, например, приличный препарат. Антидепрессант. Обладает релаксирующим действием, оказывает влияние на ствол головного мозга…
— Витя, — перебила его Рита. — Пиши рецепт…
Из окна палаты Сергея была видна свалка металлолома. Тепловоз привозил на платформе ненужные, ржавые детали, подъемный кран разгружал платформы. Целыми днями бубнил из динамика голос диспетчера, руководя разгрузкой.
Сергей лежал в кровати с закрытыми глазами. Кроме него в палате было еще шесть больных. Маленький лохматый мужичок в серой пижаме бродил между кроватями с большим газетным кульком. Из кулька он доставал и грыз маленькую сухую рыбешку — тюльку.
— Сережа, — тихо позвала, осторожно дотронувшись до него, Вера, — ты спишь?
Сергей не шевелился. К его левой руке была прикреплена капельница.
— Я пивка тебе принесла, — сообщила сидящая на соседней кровати тетка своему мужу.
Напротив — женщина в больших очках, тщательно причесанная, говорила возбужденно:
— Не надо было лезть на амбразуру! Я так считаю: не надо подставляться, тем более поддаваться агитациям о перестройке! Ну выпускали они продукцию низкого качества… Но неужели ты думаешь, что справишься с этой системой, пусть жуткой, что сложилась за много лет! С рутиной и ленью, охватившей массы! Против кого ты шел?! У Зозули за спиной — ух, какие мощные силы. Он же создавал их годами. А у тебя? Одна фига в кармане. И в драку за тебя никто не полезет! Была у тебя спокойная работа, уважали тебя. Зачем тебе эта перестройка?! Перестройка — это дело молодых… Меня лично эта твоя пылкость даже удивляет. Сидел бы себе тихо, и все было бы для тебя прекрасно!.. Если даже партия с мафией справиться не может!
— В Москву писать надо, — обреченно ответил ей больной, костыли которого были прислонены к тумбочке.
Под холмом был узкий песчаный пляж с удивительно мягким, ласкающим пятки песком. Недалеко стоял поселок Новоселовка, где сохранился дом, который построил отец Николая Семеновича. В доме никто не жил, а поселок собирались сносить, чтобы провести через него шоссе.
