— Оленька, я все твои просьбы выполнил! — заявил он, слегка озадачив меня множественным числом слова «просьба», я его просила, насколько мне помнится, только об одном: связаться с геофизиками и выяснить у них все, что можно, о причинах цунами и возможности их прогнозировать.
— Ты представляешь, меня там чуть не арестовали! — продолжал Фимка. — Какой-то козел с майорскими погонами и генеральскими замашками. Столкнулся со мной около палатки геофизиков, они катер с «Витязя» ждали, и начал сразу орать — кто я, видите ли, такой, да что я тут делаю, да есть ли у меня допуск в пограничную зону? Хотел мою фотокамеру отобрать, представляешь? Я его чуть не убил на месте, спасибо ему вот, оттащил меня от этого дурака, а то не знаю, что было бы…
Ефим показал рукой на молчаливого человека, зябко кутавшегося в штормовку, которого я в тусклом полумраке сначала не заметила. К моему удивлению, им оказался тот самый очкарик, который докладывал на совещании, проводимом Чугунковым, первым и вызвал неудовольствие генерала своими научными речами. Он, как мне показалось, тоже узнал меня.
— Нашли своих японцев в океане? — спросил очкарик, протягивая мне руку. — Моя фамилия Финкельштейн. Самуил Моисеевич Финкельштейн, хотя чаще меня называют Семеном Михайловичем, как Буденного.
— Кого? — переспросила я.
Очкарик пожал плечами.
— Буденного, — ответил он недоуменно. — Был такой деятель… Я думал, его еще помнят.
— Ах, этот! — рассмеялась я. — Простите меня за такую реакцию! Я просто не сразу вас поняла. Дело в том, что нашего министра тоже зовут Семен Михайлович, и это тоже кличка или прозвище, что ли… Настоящее имя у него сложнее и не очень удобно для произношения.
Я давно заметила, что когда сообщаешь людям об этом факте, они как-то просто машинально спрашивают: «А как же его зовут?» Но этот, к моему удивлению, такого вопроса не задал.
— Ефим сообщил мне, что вы интересуетесь процессами образования и распространения динамического возмущения в больших массах воды, — сказал вдруг он, слегка огорошив терминологией, сквозь которую я с трудом продралась до смысла сказанного.
«А Чугунков-то был, пожалуй, прав, — подумала я, — когда просил его разговаривать на простом, общедоступном языке, а не читать лекции».
— Вы не ошиблись, — ответила я с живейшим интересом. — Именно я интересовалась этой информацией. Правда, для себя я сформулировала область моих интересов несколько проще… Я хотела бы выяснить поточнее причины цунами, обрушившегося на Шикотан, и возможности их раннего прогнозирования.
