Он вдруг осекся.
«Ну, насчет МЧС ты, Анохин, не прав, — подумала я. — МЧС в нашей тесной компании более чем достаточно! Две трети от числа всех присутствующих, можно сказать — абсолютное большинство, способное принимать решения!»
— И что это за допрос?! — вскинулся опять Анохин. — По какому праву мне задают все эти вопросы? Я отказываюсь отвечать неизвестно кому!
Карточка спасателя лежала у меня во внутреннем кармане водолазного костюма, и заткнуть ему пасть мне не стоило труда, но я решила, что смогу вытащить из него больше информации в том случае, если он до конца не будет уверен, что я — офицер МЧС. Он тоже, без всякого сомнения, ведет какую-то игру, так же, как и Менделеев. В чем суть этой игры, я пока понять не могу. Но если я сейчас все окончательно расставлю по своим местам, тот же Анохин сразу замкнется и не скажет больше ничего, что могло бы пролить свет на происшедшее в самолете. А мне почему-то казалось, что эта история со взрывом имеет гораздо большее значение, чем просто — причина катастрофы самолета.
Менделеев снова засмеялся.
— Вот и птаха по клюву получила! — воскликнул он. — Веселая компания подобралась! Из нас троих — один Анохин известно кто!
При этих словах он посмотрел на Анохина, и мне показалось, я прочитала в его взгляде неприкрытую угрозу. При всей его выдержке, которую я оценила сразу же, я не уверена была, что у них с Анохиным дело вновь не дойдет до мордобоя. Драка в тесном пространстве «Ската» на глубине двухсот метров — это я представляю! Увольте меня, уж пожалуйста, от таких развлечений! Да у Анохина и шансов-то никаких против Менделеева, это называется — связался черт с младенцем! Даже если учесть, что черт этот — со сломанной ногой! В самолете-то он не один дрался с Менделеевым, ему помогал кто-то из пассажиров… Вот, кстати, прекрасная возможность поменять тему разговора! Что это за таинственный пассажир, который сумел справиться со столь внушительным противником, как Менделеев?
— Брек, ребята, брек! — развела я руками, словно рефери на ринге. — Давайте лучше сообща решим один вопрос. Что это за пассажир, который участвовал в драке между вами в салоне самолета?
Увидев, как вскинулся Анохин на мой вопрос, я поспешила добавить:
— Ладно, Анохин, не кипятитесь. Можете отвечать, оставаясь в пределах своей версии: что за пассажир дрался с этим неизвестным вам человеком в салоне самолета? Давайте, вы первый и начнете отвечать.
— Позвольте-ка, спасательница! — подал голос Менделеев, и я услышала явную иронию в его голосе. — А почему это, собственно, вас интересует? Что это у вас за нездоровый интерес к дракам между мужчинами? Это что — женское любопытство?
