— Запомни, дура, и включи мозги, сколько есть. И резерв тоже, — попросила я себя.
Щелчка не последовало. Либо мозг включается бесшумно, либо он неисправен…
— Ты вообще не впадаешь в шок? — поинтересовался Дэй, жестом обводя поле боя. — Тошнота была бы уместна.
— В костюме? И потом ходить в этом? — ужаснулась я. — Дэй, я самую малость работала в полиции. Ничего такого убойного, но бомжатники и прочие милые места успела поизучать. Вдобавок, это не люди. Тут темновато, я не вижу кровь нужного цвета и старательно не домысливаю. Позже, может быть, меня долбанет. Доволен?
Он повел бровью и смолчал. Стоппер убрал сетку над нами, повозился с Гюль, подбирая для неё режим лечения. Вскинул пока что тело на купол паучьего панциря и поволок. Я зацепилась за поручень, нелепо торчащий из спины Стоппера, и пошла рядом. Дэй уже выбрал направление и возглавил наш бродячий цирк уродов, гостящий в городе монстров. Я шла и смотрела на прозрачный плащ, накрывающий спину Дэя. Думала: это делает его еще более похожим на вампира. Только неправильного, плащ весь лоскутами… драный вроде.
От рассуждений нас отвлекло появление нового вида монстров. Эти были — крупные ребята, способные собою украсить любую службу безопасности. Четыре ноги, они же четыре руки, пластика павианов и проворство танцующей пушинки… Дэй пару раз получил очень солидно, Стопперу оторвали пять лап из восьми, я, наконец, поучаствовала в войнушке: постреляла из своего оружия мимо цели, зато и в наших не попала. Потом помогла Дэю вправить руку, пока Стоппер ползал и вращивал обратно конечности, опознавал и подстраивал. Снова брал образцы, зараза. Вот для чего он тут. За все время этого боя меня не прикрыл, я — не важна. И жива только стараниями Дэя.
— Почему Гюль в отключке? — спросила я, придерживая дееву кожу, оторванную лоскутом с плеча, и дожидаясь, пока прирастет.
— Телепат, — тихо ответил Дэй, покосился на Стоппера. — Она очень полезна, молодец. Меня изолирует от внешнего влияния. Пока держится, но надолго её не хватит. Когда скажу, сделаешь вот так, — он старательно продумал последовательность, трогая мою голову в ламинате и через морфа передавая понимание важного. — Искусственная кома лучше, чем необратимые изменения мозга. Поняла?
— Да. Когда это закончится, Дэй?
— Знаешь, — он поморщился, — а оно еще не начиналось. Мы прошли внешний слой шкуры станции. Она исследует белковое и постоянно себя перестраивает. Сейчас мы пробьем коридор и будем внутри. Там сильнее влияние на мозг. Много разного. Среди всего этого безобразия есть только одно главное, как оно выглядит — не знаю. Прошлый раз не смог выявить, и это было плохо. Оно самое чуждое. Хуже то, что я не помню верного решения, не чую. Ты эмпат, у тебя больше шансов. Постарайся, целеуказание было бы кстати. Ищи самое чужое. Поняла?
