И тогда он не сможет больше притворяться и, поправив на носу очки, начнет безудержно хохотать: «Ага, я все-таки обманул тебя, Белла! Ты себе представить не можешь, как трудно было лежать неподвижно. А когда викарий начал разоряться про то, какой я всегда был честный и хороший, я себе чуть щеку не прокусил от смеха. Нет, ну скажи, классно получилось? А что это у тебя, новая шляпка?»
Что делать, она тоже рассмеется и даст ему в шутку по башке — за то, что он так ее напугал. И потом они еще немного посмеются, разбирая похороны по косточкам и обсуждая, кто опоздал, кто сказал самую прочувствованную речь, кто плакал искренне, а кто просто промокнул глаза платком.
* * *
Но она не побежит на кладбище. Потому что если не смотреть на могилу, то можно притвориться, что Патрика там нет. Может быть, он уже дома. Ходит, как обычно, из комнаты в комнату и приговаривает: «Надо бы это почини-и-и-ть…» (починка обычно сводится к тому, что он и так и этак разглядывает сломанную вещь, часто произносит многозначительное «х-м-м», потом идет на кухню и надолго усаживается за стол с чашкой кофе и кроссвордом). А может, он задержался на работе. На работе у него всегда много дел — отчеты, выездные проверки на строительные участки, и он отлично со всем справляется. К тому же на работе стоит его любимый компьютер, от которого его не оторвать, и диван. Вполне вероятно, что он дрыхнет на этом самом диване, прикрывшись газетой. Он всегда храпит, так что Белле приходится его пинать, пока он не проснется, или зажимать ему нос. А что делать?
Кто-то крепко обнимает ее. В ответ она тоже прижимается к телу в темно-синем пиджаке, так и не поняв, кто это. Однако она благодарна за исходящее от него тепло. Чья-то рука утешительно треплет ее по плечу, и она вспоминает собаку, которая принесла хозяину палку. У нее получилось, она смогла. Всего-то и нужно, что тихо прихлебывать шерри, клевать канапе, подставлять для поцелуев щеку да ронять одинокие слезинки. Главное, никаких рыданий, никакой размазанной по щекам туши. Никто не догадается, что дома она сидит на полу, опустив голову меж коленей, и воет, пока ее тело не рассыплется на мелкие осколки, а осколки не просочатся вместе с выплаканными слезами через пол. У нее все получилось. Она улыбается и целует чью-то подставленную щеку, гадая, когда же можно будет уйти.
— …вы Изабелл, не так ли? — кто-то требовательно махал рукой у нее перед глазами.
Вырвавшись из плена воспоминаний, Белла еще раз напоследок взглянула на взволновавшего ее мужчину. Нет, конечно же, это не Патрик. Совсем даже не похож. Она повернулась к стоящей прямо перед ней женщиной — о, да это же та самая дама в эксцентричной шляпе.
