— Очень смешно. И я не злюсь.
— Нет, злишься. Я думал, ты сама хотела, чтобы я похвалил ее стряпню. В руководстве по посещению родителей так и написано: «Похвалить стряпню».
Уголки его рта подрагивали, как будто он ожидал, что она сейчас рассмеется вместе с ним.
— Да? Но там не написано: «Сюсюкать с ними до умопомрачения!» Подхалим!
— О, как мило. Я тебя тоже люблю.
— Когда ты здесь, будь на моей стороне, пожалуйста. Больше я тебя ни о чем не прошу.
— На твоей стороне? А я, по-твоему, на чьей? Я просто стараюсь понравиться твоей маме, я, в конце концов, просто вежлив. В гостях так принято. Этот древний обычай, кстати, называется Уметь Ладить с Людьми. Советую и тебе попробовать.
— Ш-ш! Тише. А я, значит, не умею ладить с людьми?
— Ну, по крайней мере, тебе не повредит новая революционная тактика — говорить маме приятные вещи.
Белла со скрипом отодвинула тугой шпингалет и открыла окно.
— Я так и знала, что ты ничего про нее не поймешь.
Он подошел к ней и положил руку ей на плечо, но она лишь стряхнула ее.
— Я понимаю. Она с тобой немного неуклюжа. Как будто ей неловко. Не знаю, почему. Но ты все только усугубляешь, разве ты не видишь? Рядом с тобой она так нервничает, как будто боится, что ты ее ударишь.
— Она нервничает! Ха!
Уилл серьезно кивнул:
— Да, так и есть. Похоже, вы обе застряли в каком-то тупике. Почему бы тебе не сделать первый шаг, как Элен тебе советовала?
— А почему я? Она мне мать, а матери обычно берут такие вещи на себя.
— Что-что? Ну, знаешь, с таким подходом ты далеко не уедешь. Ей-богу, ты как в школе: сэр, она первая начала!
— Но я пытаюсь, — скрестила она руки на груди. — Ты просто не понимаешь, ничего не понимаешь.
— А как мне понять, — в его голосе появились резкие нотки, — когда ты мне ничего не рассказываешь? Ничего не рассказываешь о своих трудностях, страхах. Ты просто меняешь тему разговора и отворачиваешься или отшучиваешься. Вообще-то, ты от всего отшучиваешься. Но, Белла, разве так можно?
Белла хотела было заговорить, возразить, ответить ему такими же горькими словами. Но она не могла проглотить застрявший в горле комок. Сосредоточенно сглатывая, она лишь пыталась хоть немного вздохнуть.
— Нет, так нельзя, Белла, — продолжил Уилл. — Конечно, я многого не знаю, я чужой в твоей семье. Может, это все, черт возьми, и не мое дело.
Если бы она повернулась к нему, отошла от окна, то увидела бы, что он вдруг как-то съежился, уменьшился, словно признавая свое поражение.
