— Да, я такой. Ну ладно, вернемся к нашим стариканам. Значит, не Джерри. Как насчет Капитан или Отец-командир?
Она шлепнула его по бедру.
— А вот маму тебе придется называть миссис Крейцер. Я знаю, что это звучит нелепо, но так ты доставишь ей несказанное удовольствие, пока она, как леди Баунтифул, не соизволит разрешить обращаться к ней по имени. Но смотри, ни в коем случае не используй уменьшительное Сандра, это имя кажется ей ужасно пошлым и вульгарным. Ты и оглянуться не успеешь, как она скормит твои кости Хунду.
— А кто это — Хунд? Огнедышащий дракон или, может, сумасшедшая тетка, запертая на чердаке?
— Это золотистый ретривер, папина охотничья собака, — хотя я сомневаюсь, что он хоть раз в жизни поймал что-нибудь, кроме шоколадного бисквита. Хунд — по-немецки означает собака, как тебе конечно же известно. Такое уж у папы чувство юмора.
Они проехали через ворота, сбитые из пяти окрашенных в белый цвет досок, и свернули на подъездную дорожку. Оповещая об их прибытии, по гравию зашуршали шины. Из-за угла дома навстречу им выскочил Хунд, и вышедшая из машины Белла наклонилась обнять пса.
— Привет, Хунд, — почесала она его за ухом. — Хорошая, хорошая собака. Ну, как такого не полюбить?!
Уилл взглянул на нее и тут же заскулил по-собачьи, тоже требуя внимания.
— О господи, — закатила она глаза.
Он высунулся посмотреться в боковое зеркало и пригладил волосы ладонью, которые тут же распрямились обратно.
— Ну, Пружинкин, добро пожаловать в логово льва.
Алессандра улыбнулась и приветственно протянула руку.
— Вы, должно быть, и есть Уильям. Входите же. Мы так мало о вас слышали.
Она засмеялась своей шутке, и Уилл засмеялся вместе с ней.
Белла выступила вперед и обменялась с матерью двумя поцелуями в щеку.
— Его зовут Уилл, — сказала она. — Уилл, а не Уильям.
— Да это все равно, — отмахнулся он.
— Не хотите ли шерри? — Алессандра взяла его под локоть и препроводила в гостиную. — Последний Беллин парень очень, очень его любил.
С моей дочерью любой станет алкоголиком.
Она так это сказала, как будто Патрик пил беспробудно. А кто, интересно, отказался бы от стаканчика? Или бутылки, если уж на то пошло? Запри добропорядочного квакера на выходные один на один с Алессандрой, и тот накапал бы себе в какао денатурата.
— Ну, немножко… — начал было Уилл.
— Конечно, сами мы так рано почти никогда не пьем. Да что с нас взять, живем в глуши, столичной моды не знаем. Так, может быть, вам кофе?
— Да, конечно, с удовольствием выпью то же, что и вы.
