- Со стороны слизеринца это, должно быть, следует считать оскорблением?.. Нет, Люциус, я учился в Равенкло.
- А откуда вы знаете, что я…
Он даже не дослушал:
- Ну, вы же Малфой, верно?
- До вас никто не сомневался, - нет, всё-таки, вести себя прилично у меня сегодня совсем не получалось.
- Значит, слизеринец. Ничего удивительного, многие чистокровные семьи хранят верность одному факультету.
- А вы не чистокровный? - спросил я с любопытством.
И подумал, что зря. Не был он похож на чистокровного ни внешностью, ни манерами, ни фамилией.
- Нет. Полукровка. А это важно?
- Да, конечно, - рассеянно ответил я. Ещё бы не важно.
Почему-то мне никак не удавалось видеть в нём опасность. А ведь её не могло не быть: если отец отзывался о нём, как о противнике, значит, было бы крайне опрометчиво относиться к нему как-то иначе.
Но про отца мы не говорили. И вообще никаких серьёзных тем не затрагивали. Может, он просто ждёт, пока я привыкну и перестану напрягаться в его присутствии? Да ну, не так уж и много у него времени. Ужин съеден, вино почти выпито.
И всё-таки, зачем он меня пригласил? И вообще, на ужин, и именно сюда? Секретов не выпытывает, ухаживать не пытается. Произвести на меня впечатление размером кошелька - дело практически безнадёжное, а на завсегдатая это заведения мистер Робертсон никак не был похож.
Между прочим, хоть я в самом начале вечера и вытребовал себе разрешение называть его по имени, но так им ни разу и не воспользовался. Надо было исправиться.
- Пол, - слегка неловко произнёс я. Оказалось не так-то просто назвать по имени постороннего человека, который настолько меня старше. - А почему именно «Авалон»?
- Я не знаю в Лондоне других шикарных мест, - ответил он беспечно.
- А зачем непременно шикарных?
- Мне показалось, для вас это будет важно. Вы ведь непростой юноша, да, Люциус? Эта обстановка вам очень подходит.
Мне почему-то вспомнился один из деловых обедов отца, которые проходили в этом ресторане. Честно сказать, я всегда чувствовал себя лишним в окружении взрослых умных мужчин, да ещё боялся открыть рот, чтобы не сказать глупость, или уронить салат на скатерть.
И тут же я слегка обиженно подумал, что отец-то сейчас отдыхает у тёплого моря, а я здесь пытаюсь выполнить его поручение.
- Зато вам… - начал было я, но остановился.
Не так уж сильно я огорчён, чтобы дерзить совершенно непричастному к моим печалям человеку.
Робертсон, конечно, легко понял, что я хотел сказать, но не подал виду, будто его это как-то задело.
