А ведь это и есть прусский, а точнее, кривичский язык, родной язык прусских кривичей. Ведь именно под Пинск и Брест в XIII в. переезжали десятки тысяч пруссов, спасаясь от нашествия немецких и польских крестоносцев. Впрочем, большая часть прусских кривичей так и осталась в родной Замковой земле (Замланд).
Фамилии первых прусских рыцарских семей — фон Дикофф, фон Белофф, фон Гютцофф, фон Стеклофф — явно русские фамилии Диков, Белов, Гютцов, Стеклов. Эти рода ассимилировались в немецкой среде и стали уже новыми пруссами — германцами. Именно как немцы ассоциируются пруссы сейчас. Как, впрочем, и другие немецкие области славянского происхождения, в частности Померания — бывшее вендское Поморье.
Позвонивший читатель также поведал, что в 1958 г. в его деревню уже приезжали две этнографические экспедиции, пытавшиеся определить, прусский или ятвяжский язык сохранился в Купятичах. Но ничего определенного эти экспедиции так и не установили, так как письменных источников этого языка не сохранилось, а те, кто на нем говорил, и сами не знали его происхождения.
Нельзя не отметить, что слова, которые читатель привел в своем письме, скорее славянские, чем литовские. В русском языке и сейчас сохранился поэтический термин дол, обозначающий поля, просторы, а прусское прысть (канава) похоже на русское слово пропасть. Западные балты (дадошане, мазуры, криви и др.) имели язык, весьма похожий на славянский, потому что это был праславянский язык, язык, заложивший основу славянским языкам. Вот почему христианские миссионеры X в. из Чехии и Польши общались с пруссами без переводчиков.
Читательница Лилия Ефимовна из Пинска сообщила, что является представительницей «прусской составной» беларуского народа, и отметила, что до сих пор на юго-западе Беларуси живут пруссы, сохранившие свое прусское самосознание — в частности в деревнях Одрижин и Акдемер (названия явно прусские, как и само название города Пружаны — от пруссианов). Эти деревни находятся вблизи города Иваново (оригинальное прусское Яново) и Дрогичин в Брестской области.
Анатолий Иванович Житкевич из Барановичей продолжает тему забытых языков Беларуси. Он тоже привел некоторые примеры загадочного прусского языка: корова — гэмытка, конь — волот, молоко — гальмо, сало — крысо, девушка — биячка, юноша — бияк, мужик — мэть, бить — копсать, красть — япэрить, понимать — сиврать, идти — пнать, домой — на похазы, хотеть — волыты, женщина — кебитэ. В этом криви-прусском языке есть слова, одновременно похожие и на славянские, и на латинские, в частности глемо (молоко), и на английские (не надо забывать, что англы — выходцы из Полабья, Южной Скандинавии). Пнать ― это пинать, идти, отсюда названия реки Пина (проходной к Днепру путь) и города Пинска. Волот (конь) — вол, тот, кто волочет, а бияк — это почти английский «бой», кебите — женщина, польское «кабета». Здесь, скорее всего, поляки позаимствовали слово у кривичей. Сами поляки — это в большой степени славянофицированные западные балты и кривичи в том числе.
