Гульденман. Ваша милость, я ни в чем не повинна. Все, все поклеп, наговоры да сплетни.
Инквизитор. Предупреждаю: обвиняемой разрешено только отвечать на вопросы. Вопросы могут быть задаваемы только членами трибунала и, как исключение, защитником. Неблагодарную роль защиты обвиняемой взял добровольно на себя профессор Мэстлин, он же доктор богословия здешней духовной академии.
Мэстлин. Ваша честь, я протестую. Термин «неблагодарная роль» в данном случае неприемлем.
Инквизитор. Протест отклонен. Приступаю к первой стадии строгого допроса — официальным угрозам в судилище… Обвиняемая, веришь ли ты в существование ведьм? Запомни: каждое твое слово, каждый стон и вздох на всех стадиях пытки будут занесены в опросный лист.
Гульденман. Нет никаких ведьм. Зато кругом полным-полно мошенников.
Инквизитор. «Haeresis est maxima maleficarum non credere» — «Высшая ересь — не верить в колдовство». Подобное безверие должно быть наказуемо. Именно так, а не иначе толкует сие положение «Молот ведьм»[29].
Мэстлин. Ваша честь, обвиняемая может пострадать по незнанию терминологии. Обвиняемая не обучена даже грамоте.
Инквизитор. Вы полагаете, что тридцать девять подозреваемых отправлены нами в прошлом году на костер лишь по незнанию ими терминологии? Не заблуждайтесь, защитник. Ведьмы были, есть и всегда будут. Секретарь, зачтите во всеуслышание обращение Вормского собора к Людовику Благочестивому![30].
Секретарь (заученной скороговоркой). «К великому нашему прискорбию должны мы сообщить вам, что в вашей стране от времени язычества еще остается множества опасных лиходеев, занимающихся волшебством, ворожбой, метаньем жребиев, варкой зелий, снотолкованием, каковых божеский закон предписывает наказать нещадно. Не подлежит сомнению, что лица обоего пола с помощью нечистой силы непотребными напитками и яствами лишают других рассудка. Оные люди своим колдовством наводят также бури и град, предсказывают будущее, перетягивают от одних к другим зерно с поля, отнимают молоко у коров и вообще совершают бесчисленное множество подобного рода преступлений. Подобные лиходеи тем строже должны наказываться государем, чем дерзновеннее они осмеливаются служить дьяволу».
Инквизитор. Все слыхали?! Значит, уже восемь столетий тому назад церковь осудила мистическую практику как наследие язычества и служение дьяволу. (Заглядывает в опросный лист.) Приступаю к вопросам, касающимся отдельных пунктов обвинения. Все свидетели поклялись на библии, что ты, Катерина Гульденман, никогда не плачешь, не глядишь в глаза, отличаешься крайней раздражительностью и злословием. Все это несомненные признаки ведьмы. Почему же ты отрицаешь, что ты ведьма?
