И отобрав у женщины миску, присел на край ложа, бережно поднял лежащую на нем бесчувственную послушницу, пристроил ее безвольную голову на сгибе руки и мягко подул на лоб, что-то прошептав.
По лицу девушки пробежала едва заметная дрожь, а потом бескровные губы приоткрылись, и маг прижал к ним плошку с отваром, вливая его едва не по капле. Потом снова шептал, снова дул на холодный лоб и бесчувственная Айлиша делала трудный болезненный глоток. И опять все начиналось сначала.
Покуда Ихтор поил выученицу, Бьерга утащила Майрико к окну.
— Ты это видела? — лицо колдуньи сейчас выглядело особенно молодым, оживленным и глаза горели от возбуждения. — Первый раз вижу чтобы он так о ком то пекся. Влюбился что ли?
— Видела, — кивнула целительница. — Не полюбил. Не умеет он любить. Разучился. Просто по какой-то придури посчитал ее своей. Не любовь это, а блажь, прихоть. И возится он с ней, чтобы наверняка скинула и следа от другого не осталось! Ой! — всполошилась целительница. — Если прознает, кто ее младенчиком наградил, как бы не убил!
— Не убьет, — крефф сцепила руки в замок. — Еще только не хватало. Молчать будет. Не приведи боги, окажется, что прижила не от простого выученика, а от креффа, жди тогда лиха. Да, если и нет, тоже ничего хорошего. Себя вспомни.
Майрико согласно кивнула, а в глазах на миг промелькнула такая тоска, что даже бьерге стало не по себе.
От перешептываний женщин отвлек стон. Лежавшая недвижимой до сего времени Айлиша, испив отвара, забеспокоилась на ложе, забилась, а потом вдруг выгнулась дугой, распахнула глаза, с расширенными от боли зрачками и застонала, да так надрывно и пронзительно, что сердце разрывалось.
— Вот и все, — просто сказала Майрико и шагнула к девушке. — Отойди. Чего ты тут не видал? — шикнула целительница на Ихтора, и тот послушно отступил, вставая в изголовье.
Следующие обороты времени тянулись вечность. Девушка горела, металась, хрипло и бессвязно стонала, комкая потными ладонями простыни. Мужчина отвернулся.
Майрико с Бьергой выбились из сил, меняя тряпки, коими обтирали девушку. В комнате повис сладкий запах крови. Однако мало-помалу Айлиша успокаивалась, перестала скрести ногтями матрац, перестала открывать рот, словно выброшенная на берег рыба и затихла.
Бьерга бросила на пол влажную тряпицу и прошептала:
— Вот и сделано дело. Теперь только прибраться.
Пока Майрико обмывала девку, вздевала на ослабшее вялое тело сухую рубаху, Ихтор спешно менял простыни, не глядя швыряя окровавленную ткань в опустевшее ведро. Колдунья же открыла ставни и впустила в душный покой прохладу осеннего утра. Глядя на шумящие внизу сосны, крефф некромантов читала заговор и кропила кровью из разрезанной ладони разбивающийся о стену ветер. Как бы ни покинул младенец чрево матери, но душа его не останется неприкаянной. Безгрешное дитя упокоят, дав возможность рано или поздно снова возвратиться в мир.
