— Ну, давай, целительница, говори, что делать будешь: лечить, когда вылечить нельзя или милосердие проявишь? — прошептал на ухо крефф.
Рядом зло всхлипнула Лесана, которой было стыдно плакать, но которая не могла побороть себя, глядя на то, как уходит — медленно и неотвратимо — из молодого тела жизнь.
— Лечить, — выдохнула Айлиша и опустила на грудь парня засветившиеся голубым огнем руки.
— Лечить, так лечить, — кивнул Ихтор и отошел в сторону.
Сколько оборотов Айлиша простояла, вливая в мага Дар, она не знала. Но только волшебство утекало впустую. Душу целительница держала, а тело умирало. Бескровный, коченеющий, парень вдруг, как в далеком детстве, позвал мать…
Тихо-тихо, едва слышно, одними губами: «Ма-ма…»
Горько в голос разрыдалась Лесана, впервые наблюдавшая смерть.
— Хватит! — у Ихтора кончилось терпение. — Чего мучаешь парня? Для того он до смерти бился, чтобы ты тешилась? Из него вся кровь уже вытекла, руки и ноги ты ему новые не пришьешь, взамен обглоданных. Хватит измываться, дай вою умереть спокойно!
— Не смогу я… — размазывая слезы по щекам, заскулила Айлиша.
— Сможешь, — резко ответил крефф. — Я помогу. Вспоминай, чему учил.
— Не смогу! — срываясь, закричала девушка. — Сам убивай!!!
— Айлиша… — тихий усталый голос.
Целительница перевела взгляд на молчавшую до сей поры Лесану.
— Дай, я, — и подруга потянула из-за пояса тяжелый боевой нож.
Воспитанница Майрико ахнула, а Ихтор сухо сказал:
— Не ты. Она.
— Она БОИТСЯ! — рявкнула Лесана. — Долго ему еще маяться?!
Айлиша подняла трясущуюся руку. На кончиках пальцев вспыхнуло ослепительное голубое сияние. Девушка приблизилась к истерзанному магу, склонилась. Искать сердце ей не пришлось. Оно — жалко трепещущее — было видно через разорванные ребра.
Яркий свет лился с узкой ладони, прозрачный пламенеющий, прямой, как клинок. Девушка зажмурилась. И тут горячая и сильная рука креффа перехватила ее холодную и дрожащую и направила удар в грудь умирающему.
Холодеющее тело вздрогнуло и безжизненно вытянулось. Все.
— А говорила — не сможешь, — в макушку Айлиши уткнулся жесткий мужской подбородок. — Дарить милосердие в первый раз всегда тяжело. Потом привыкаешь. Идем, я тебя до мыльни провожу.
— Я убийца… — всю дорогу, покуда шла по коридорам, шептала девушка.
«Душегубка!» — билось в голове, покуда она смывала с себя пот и кровь.
Душегубка.
Крефф дождался, куда ученица выйдет, ни слова не говоря, довел ее до покойчика. Заставил выпить непонятно откуда взявшуюся чарку горькой. Айлиша задохнулась, закашлялась и повалилась на лавку.
