— Но нет, этого тебе я не позволю, — произнесла Юля, складывая какие-то вещи в свой рюкзак, потом бросила его под кровать. Выйдя в подъезд с сырой тряпкой, она стала вытирать дверь от надписей, — с тобой-то Стасик мы еще потолкуем, — произнесла она. На их этаж, тяжело дыша, поднялась женщина на вид пятидесяти лет и с ротвейлером на поводке.
— Я видела этого придурка сегодня, — сказала женщина, — он постоянно пишет на вашей двери какую-то гадость. Я все видела в глазок и хотела выйти и отругать его, но он такой сильный и мужественный на вид и симпатичный, и я не решилась с ним связываться, вдруг он бандит какой-нибудь.
— Спасибо вам тетя Клава, — сказала устало Юля, — домывая до конца свою дверь.
— Да, пожалуйста, — сказала женщина и, покосившись внимательно на Юлю, закрылась в своей соседней квартире. И до конца следила в глазок за девушкой.
— Будто сделала одолжение, — произнесла Юля и зашла обратно домой.
Тагир уехал в Санкт-Петербург. До отъезда пока он жил с матерью проблем больше у них не возникало. Тагир вышел на работу, приносил какие-то деньги в дом, и мать в целом была им довольна. Но после того как он уехал, все поменялось, жить стало трудно и тяжко. Его мать, перебиваясь с рук, принялась работать на нескольких местах, получая минимальную заработную плату, она должна была прокормить свою беспомощную мать, которая кроме нее никому была не нужна, приехала с нею, и малолетнего сына Сашу, которого она обязана, была вырастить. Альфина, так звали мать Тагира, работала на нескольких местах, не имея российского гражданства и из-за этого, ее могли взять разве что уборщицей в какой-нибудь столовой или общежитии, где она и работала. Убиралась Альфина одновременно в четырех местах по совмещению. С утра она бежала в институт, где перед занятиями студентов она протирала коридоры и уборные, затем и общежитие этого же института, который находился в конце их улицы. После она садилась на утренний трамвай и ехала полгорода, где ее уже ждали в неком бордели похожей на столовую. Отработав в этой столовой, где она отбывала одну треть своего рабочего дня, там же пообедав на автобусе, уезжала загород, где в военной части до вечера протирала полы в офицерском общежитии. Официально на этом заканчивался положенный рабочий день, но она привыкшая к трудностям собирала последние силы и шла в школу, которая находилась за три улицы от их дома, там еще два часа она отмывала полы в длинных коридорах после всех занятий. На этом ее четвертая работа заканчивалась, но это было еще не все. Сбившись с рук и ног, она приходила домой, где ее ждал радостный Саша с уже приготовленным ужином. Ей оставалось лишь посидеть за столом, поспать часа два и уже после этого отправляться на свою последнюю работу за сутки, на ночное дежурство, на которое она ходила каждые три дня. Совместно с напарницей они охраняли продовольственный склад, принадлежащий центральному рынку в городе, зарплата за эту работу равнялась сумме зарплат получаемых ею за предыдущие работы. На этом складе, меняясь с напарницей, что было запрещено, она и высыпалась после тяжелого трудного дня. Так незаметно пролетали недели.
