Наведя револьвер на Смита, я увидел, что он сидит на земле и держится за живот, а из леса выезжает Том Санди с винтовкой «генри» наперевес.
— Хитро придумано, — сказал он, глядя на Смита. — Когда я увидел, что ты прикуриваешь, то понял: сейчас что-то будет. Мне-то известно, что ты не куришь.
— Спасибо. Ты действительно подъехал вовремя.
Санди спешился и подошел к человеку с винтовкой. Он был мертв, пуля прошла сквозь сердце. Светловолосый тоже получил две пули в сердце. Санди взглянул на меня.
— Я видел, как ты стрелял, но до сих пор не могу поверить, что такое возможно.
Заталкивая патроны в барабан револьвера, я подошел к Мигелю. Он лежал, опершись на локоть, его лицо было белее снега, глаза широко раскрыты.
— Gracias, амиго, — прошептал он.
— Оррин объяснил, куда ты поедешь, — сказал Том, — а мне что-то не сиделось дома, поэтому решил составить тебе компанию. Когда увидел тебя среди бандитов, стал думать, что предпринять, лишь бы они не начали палить в тебя. И тут ты сам все сделал.
— Иначе они бы убили нас.
— Приттс сочтет твою помощь Мигелю как объявление войны.
В темноте опять раздался топот копыт, и мы отошли подальше от костра.
Подъехали Кэп и двое vaqueros с ранчо Альварадо — Пит Ромеро и незнакомый мне сухощавый узколицый человек в богато украшенном кожаном пиджаке. Судя по одежде, он был самым настоящим пижоном, однако шестизарядник с перламутровой рукояткой лежал у него в кобуре явно не для украшения.
Взгляд его мне не понравился. Звали этого человека Чико Крус.
Крус подошел к трупам и посмотрел на них, затем вынул серебряный доллар и положил на раны в груди светловолосого. Через несколько секунд он положил доллар в карман и поглядел на нас.
— Чей?
Санди мотнул головой в мою сторону.
— Его… И второй — тоже. — Том объяснил, что произошло, не забыв добавить, что я стоял под дулом винтовки, но опустив мою хитрость с горящей веточкой.
Крус внимательно посмотрел на меня. Появилось ощущение, что он любит убивать и гордится своим умением пользоваться револьвером. Он присел на корточки у костра и налил себе кружку кофе. Кофе настоялся и был крепким и очень вкусным. Крусу, похоже, это понравилось.
В темноте, помогая Ромеро, усадить Мигеля в седло, я спросил:
— Кто он?
— Из Мексики. За ним послал Торрес. Плохой человек. Много убивал.
Крус смотрел на меня, как гремучая змея, которая кидается с быстротою молнии и легко убивает. В этом парне не было ничего, что вызвало бы симпатию, тем не менее я мог понять дона Луиса, вызвавшего его. Семье Альварадо предстояла битва за все, что они имели на этой земле. Ситуация тревожила дона Луиса, он понимал, что стареет, и не был уверен, что выйдет победителем в схватке с Приттсом.
