И в этот момент я увидел, что по склону поднимаются мои друзья. Они как ни в чем не бывало подъехали прямо к ложбине и, усмехаясь, остановились у гребня. Как же я обрадовался, увидев их!
— Вы поспели как раз к чаю, — сказал я, — двигайте стулья поближе. Я поставил чайник, он вот-вот закипит.
— У него температура, — сказал Том Санди, — или он просто сошел с ума.
— Жара, — согласился Оррин. — Поглядите, как Тай окопался, можно подумать, он оборонялся от индейцев.
— Ему что-то привиделось, — добавил Раунтри, — в прерии такое часто случается.
— Если один из вас слезет с лошади, я его хорошенько отделаю, — заявил я, — и при этом одной рукой. Где вы были? Сидели в тенечке и спокойно рассказывали друг другу байки?
— Он спрашивает, где мы были, — воскликнул Том Санди. — Он сидит в ямке и мечтает, а мы, дураки, до седьмого пота надрываемся на работе.
Первым перестал паясничать Раунтри. Он осмотрел местность вокруг ложбины и, когда подъехал обратно, сказал:
— Похоже, ты принимал гостей. Судя по крови на траве, удалось подстрелить как минимум двух.
— Можешь проехать по моим следам, — я чувствовал себя отвратительно, как ребенок, которого дразнят взрослые. — Если я не выбил пять из девяти ютов, ставлю вам всем выпить.
— Когда мы здесь появились, бежали только трое, — согласился Санди.
Ухватившись за луку, я уселся в седло. Впервые с тех пор, как увидел индейцев, я мог рассчитывать по крайней мере на один день жизни.
Следующие три дня меня оставляли в лагере готовить еду — обычное дело для ковбоя на перегоне стада или гуртовке, если он не может работать, как все остальные. Кэп, который умел делать все, прочистил мою рану древком стрелы с намотанной на ней тряпкой, смоченной виски. Если думаете, что мне это доставило удовольствие, попробуйте на себе. Потом Кэп сделал примочку из разных трав.
На пятый день я опять был в седле, но на Сата не садился, решив, что в моем состоянии это делать рановато. Поэтому чуть не загнал Серого и Бака, а закончил работу на Монтане, который постепенно становился настоящим ковбойским конем.
Вокруг была первозданная земля. Мы прочесывали овраги и сгоняли скот в наскоро сооруженный кораль. Можете не сомневаться, работа эта тяжелая, пыльная и изматывающая. Частенько попадался скот с клеймом — когда-то бежавший с перегонов или угнанный индейцами.
— Может стоит на этот раз попробовать продать скот в Абилине? — предложил я. — Там дадут лучшую цену. В Санта-Фе нам просто повезло.
