Я мирно наблюдал за ее злоключениями, как вдруг из-за поворота на большой скорости вывернул легковой автомобиль. Малышка уже выбежала на дорогу и остановилась как вкопанная, глядя, как на нее движется машина.
Все это длилось какие-то секунды, я только успел повторить про себя несколько раз: «Только бы он ее не сбил, только бы не сбил!»
Водитель, очевидно, заметил ребенка, резко сбавил скорость и попытался свернуть направо. Я даже вспотел от напряжения. Ему удалось это сделать – машина затормозила, остановившись перед самым носом девочки. Малышка продолжала стоять, словно ее парализовало. Мамаша, услышав визг тормозов, охнула, схватилась за голову и кинулась бежать. Водитель тоже выскочил из машины, так что к ребенку они подоспели одновременно. Мама схватила дочку и прижала к себе. Шофер стоял около них и не знал, что ему делать.
Девчушка, придя в себя в теплых объятиях матери, принялась плакать.
– Тебе больно? – испугавшись, спросила мама. – Где болит?
– Ша-а-рик, – пропищала малышка.
Воздушный шар как раз летел уже в нашем направлении, и Юрка – длинный он все-таки, как телеграфный столб, – легко поймал его за веревочку. Мы подошли и вручили его рыдающему ребенку. Малышка вмиг перестала плакать, схватила шарик и заулыбалась.
– Спасибо вам большое, – все повторяла перепуганная женщина, обращаясь то к нам, то к водителю машины. – На секунду какую-то отвлеклась, а она взяла и на дорогу выбежала. Все этот шарик проклятый.
– Смотрите, а то в следующий раз может так не повезти, – напутствовал водитель.
– Конечно, конечно, – ответила женщина, целуя девочку то в одну щеку, то в другую. – Я теперь с нее глаз не спущу.
Мужчина сел в автомобиль и уехал, а мы с Юркой пошли дальше.
– Девчонку просто чудо спасло, – сказал Гислер, когда мы уже потеряли их из виду.
– Это точно – чудо, – сказал я и задумался. Все-таки я был прав, только не учел кое-каких нюансов.
Так, не спеша, мы подошли к дому Евы. Она открыла дверь сразу же, как только мы позвонили. Дождаться, наверное, не могла.
– Привет, ребята, заходите, – милостиво пригласила нас Журавлева. – Вы ничего не забыли?
– Не забыли, – ответил я.
– А что мы могли, собственно, забыть? – не понял Юрка.
– Игру, что же еще, – объяснила Ева.
– Если бы ты знала, свидетелями какой душещипательной сцены мы явились, ты бы таких вопросов не задавала, а радовалась бы тому, что мы вообще пришли, – резонно заметил Гислер.
– Ну-ка, давайте проходите ко мне в комнату, садитесь, – потребовала Журавлева. – А теперь рассказывайте.
