– Пирожки, тепленькие, только напекла, – объяснила бабка. – Кушайте, мои золотые.
– Спасибо, – обрадовались мы неожиданному угощению.
На лавочке перед нашим домом разлегся Уголь – нежился на солнышке. Но, завидев нас, да еще и учуяв угощение, он сразу же вытаращил свои желтые глаза, повел носом и бросился вслед за нами. Сразу весь сон как рукой сняло.
Я поставил чайник на плиту, а Юрка уже сел за стол.
– С чем у нас там пирожки? – весело спросил он.
– Сейчас узнаем, – ответил я. – Только чайник подогреется.
– Нет, я не могу столько ждать, – жалобно произнес Гислер и откусил один пирожок.
– Эй, ты чего? – возмутился я.
– Этот с капустой, – констатировал Юрка. – Просто объедение. Слушай, а ничего у тебя соседки – вкусные пирожки пекут.
Я последовал его дурному примеру и откусил другой пирожок.
– А у меня с мясом, – похвастался я.
– Я тоже с мясом люблю, – завистливо произнес Гислер и стал перебирать пирожки один за другим, пытаясь определить, с какой они начинкой.
Я не стал ничего ему говорить – все равно бесполезно. Лучше поскорее разолью чай в чашки, пока он там все пирожки не перепортил.
Мы славно подкрепились, и Углю перепал один из пирожков, тот, что был с мясом. Я разделил ему его на много мелких кусочков, чтобы было удобнее пережевывать. Он слопал пирожок, заурчал довольный, потом тщательно вылизал свою лапку и принялся умываться.
– Ты сиди здесь, а я поднимусь ненадолго к себе в комнату, ладно? – озадачил я Юрку.
– Иди, иди, – согласился Гислер, дожевывая очередной пирожок.
Я подлил ему еще чаю и пошел к себе. Доска лежала там, где я ее оставил. После нашей разборки с сынком Бульдозера мне пришла в голову одна интересная мысль. Пришло время убедиться, что я прав.
Я сел на кровать и задумался, чего бы мне такого захотеть. Ну, например, хочу, чтобы Юрка прямо сейчас примчался ко мне в комнату. Я сконцентрировался и стал ждать. Прошло минуты две, но никаких шагов за дверью не было слышно. Странно, неужели я ошибся? Я попробовал еще раз – не выходит. Наверное, я что-то делаю не так. Я сидел, погрузившись в размышления, когда в дверь просунулась голова Гислера.
– Чем ты тут занимаешься, а? – спросил он.
– Все-таки ты пришел, – обрадовался я.
– Еще бы я не пришел, – возмутился Юрка. – Ты же сказал недолго, а сам пропал. Что я там должен один сидеть как дурак?
Его ответ поставил меня в тупик – вот и гадай теперь, сам по себе он пришел или потому, что я этого хотел. Думаю, что этого я никогда не узнаю.
