– Больше ничего мы и не знаем, а она, может, что путное скажет, только ты смотри, следи, что говоришь, – предупредил меня Гислер. – Не обижайся, я же хочу как лучше.
– Да все нормально, я действительно лопухнулся, – признал я свою вину.
Мы вернулись в комнату, Журавлева с головой погрузилась в изучение древнего фолианта. Юрка и я молча сели рядом с ней.
– Мы с Антоном пришли к выводу, что это латынь, – произнес Юрка.
– Да, похоже на то, – согласилась Ева. – А вы не пытались что-нибудь перевести?
– Пытались, – обрадовался я, что мне удалось вставить слово. – У меня у отца куча всяких словарей, и латинский тоже имеется.
– Ну-ка, тащи его сюда, – потребовала Журавлева.
– Да вот он лежит, его никто назад не относил, – сообщил я и подал ей тоненькую потрепанную книжечку.
Ева разглядывала титульную страницу с картинками и задумалась о чем-то.
– Это, безо всякого сомнения, то, что сейчас называют кругом знаков Зодиака, раньше, правда, они назывались немного по-другому, – изрекла она. – И животные не все были такие, как сейчас. Но принцип остался приблизительно тот же.
– Значит, эта книга по гаданию, что ли? – поинтересовался Юрка.
– Посмотрим, что там дальше, но скорее всего, что да, – с уверенностью знатока заявила Ева.
Она перевернула лист и открыла первую страницу, где начинался текст.
– Эту страницу мы с Антоном перевели с божьей помощью, – вступил в беседу Гислер.
– И что у вас получилось, интересно? – серьезно спросила Ева.
– Мы где-то записали на бумажке, – заявил я. – Вспомнить бы еще, где именно.
Я вскочил и стал рыться на столе, потом в ящиках, и вскоре мои усилия были вознаграждены – я нашел клочок бумажки, где мы записали переведенную фразу.
– Вот, – сказал я и протянул ей перевод.
– Небесные светила и твердь земная едины, и судьбы всех людей в движеньи звезд возможно прочитать, – прочитала вслух Ева. – Классный перевод.
– Мы старались, – смущенно сказал Юрка.
Мы перевернули вторую страницу и попытались прочитать следующий текст. Но все слова мы не смогли перевести, а только отдельные словосочетания, поэтому получалась какая-то абракадабра. Общий смысл был понятен – что-то про судьбу и про звезды. Поэтому мы бросили заниматься этим гиблым делом, и Юрка шепнул мне на ухо: «Мол, ну ее, эту книгу, давай ей лучше головоломку покажем!» Я закивал в знак согласия.
Журавлева все пыталась сложить разрозненные слова в единое, гармоничное по смыслу предложение, когда мы выдернули у нее из рук книгу.
