– Не многовато ли места для двоих? – спросила одноклассница. – Прошу прощения, для троих.
– Да нет, нормально, – заверил я ее. – А раньше-то вообще Клавдия Никитична, моя двоюродная бабка, одна жила, и ничего.
– Я слышала про нее что-то вроде того, что она колдуньей была, – сказала Ева. – Это правда?
– Может быть, я сам не знаю толком, – пожал я плечами. – Вот посмотришь, что мы нашли, и сама скажешь, кто она была.
Я пригласил их в мою комнату, Уголь неотступно следовал за нами. Мы все расселись. У Евы на лице прочитывалось томительное ожидание.
– Прежде, чем мы тебе все расскажем и покажем, – таинственно начал я, – ты должна поклясться, что ни одна живая душа об этом не узнает.
После этих моих слов мы с Юркой так серьезно на нее посмотрели, что ей больше ничего не оставалось делать, как клясться нам всеми святыми, что ни за что на свете никто, во всяком случае от нее, ничего не узнает. На что она намекала, интересно, делая акцент, что именно от нее никто не узнает. Она хотела сказать, что мы сами, что ли, всем расскажем?
Мы с Юркой переглянулись, как бы советуясь, стоит ей доверять или нет. По его глазам я понял, что все будет нормально. Тогда я достал ту толстенную книженцию, что мы нашли в потайной комнате, и положил перед носом Евы.
– Вот, взгляни, – предложил я ей.
Журавлева с большим интересом взяла в руки книгу, открыла первую страницу и провела рукой по ее поверхности.
– Слушайте, да ведь это пергамент! – воскликнула она. – Это старинная книжка, тогда еще книги не печатали, а каждую буквочку вручную вырисовывали – специальные мастера были.
– Это мы и без тебя поняли, – разочарованно сказал я и тут же почувствовал, как Гислер своей огромной лапой наступил мне на мою маленькую по сравнению с ним ногу. Я чуть было не завопил от боли, но он закрыл мне ладонью рот и, показывая на меня, покрутил пальцем у виска.
– Ева, мы на минутку выйдем, мне надо кое-что сказать своему товарищу, – быстро проговорил Гислер и вытащил меня из моей же комнаты.
– Ты соображаешь, что ты делаешь?! – заорал на меня Юрка.
– Что? Что я делаю-то? – я совершенно не понял, из-за чего он поднял такой шум.
– Если ты и дальше будешь так грубо с ней разговаривать, то она скоро сбежит от нас, – втолковывал мне Юрка.
– Что я такого сказал-то? – хлопал я невинными глазами.
«Это мы и без тебя поняли», – сымитировал он абсолютно точно мою интонацию. – Так она разговаривать вообще не будет.
– Извини, у меня вырвалось, – оправдывался я как мог. – Просто все это мы и без нее знали.
