— Она сама свет включила? — спросила я. — Или это такое «здравствуйте»?
— Не знаю. Слушай, а как ты с Наташкой познакомилась?
— В интернете. Зацепились где-то языками случайно.
— А я в магазине. В военторге. Она камуфляж покупала, — Миша фыркнул. — Такая тетушка! Но она классная.
— Это верно.
Миша помолчал.
— А где ты живешь?
— Пока не знаю.
— То есть как?
— До сих пор жила на работе, — объяснила я. — Деловой центр «Золотая Астра». Но Астра сердится. Не хочет, чтобы в ней жили. Если получится сейчас сфотографировать, что заказывали, буду жить в Веденино. Это за городом.
Миша замялся. Я видела, что он ищет тему для разговора, и решила помочь.
— А как ты понял, что умеешь разговаривать с поездами?
Он улыбнулся и пересел поближе ко мне: Лапа сильно шумела, приходилось ее перекрикивать.
— Да как и все, — сказал он, — случайно. Тогда метро еще работало, но плохо. Толпа народу на платформе стояла, полчаса поезда не было, все матерились. Я заглянул в тоннель и как заору: «Эй там, выходи уже!» Чисто в шутку. Ну, он и выехал.
— Это Лапа была?
— Нет, это на другой ветке было. Пацан выехал. Я его Мурзиком назвал.
Я подняла брови.
— А как ты отличаешь — пацан или девка?
Миша почесал в затылке:
— Не знаю. Они как-то сами говорят.
Вслед за ним и я призадумалась. Я поймала себя на том, что всегда считала Астру женщиной, просто потому, что она — Астра. А вот дом Валентины Петровны мне показался мужчиной. Верней, дедушкой. Интересно. А вдруг все наоборот? Дом в Веденино — бабушка, а Астра — хозяйственный и властный мужик.
— …а я говорю ему: «Ты чё, Мурзик? Ты рамсы попутал, Мурзик!» — смеясь, продолжал Миша. — Ничего! Нормально доехали.
* * *
Доехали мы нормально. Разве что слишком быстро. Я только начала собираться с духом, а Лапа уже тормозила. Остановившись, она подала замысловатый сигнал — словно пропела что-то. За окнами было темно, хоть глаз выколи. Свет в вагоне тоже стал угасать. Миша снова включил фонарик.
— Она нас подождет, — уверенно сказал он. — Ей очень интересно, что мы расскажем.
Я помолчала.
— А ты собираешься со мной?
Миша отвел полу своей куртки и посветил фонариком на дубинку.
— Что неясно? — самодовольно бросил он.
Я улыбнулась.
Эскалатора здесь не было, но были длинные подземные коридоры. Они сплошь заросли пластиковыми джунглями. Пробраться через них оказалось намного сложнее, чем спуститься по длинному эскалатору Боровицкой. Несколько раз мы останавливались, подолгу распутывали скрученные плети, протискивались сквозь резиновую упругую сеть. Миша объяснял, что рубить живой пластик, как в кино с мачете прорубаются через джунгли, ни в коем случае нельзя. Это самый верный способ получить от метро жесточайшего пинка.
