Я постучала в приёмную, уже успевший вернуться секретарь разрешил войти и молча кивнул на директорский кабинет. Я открыла тяжёлую резную дверь.
— Сеньорита Баррозо? — сеньор Эстевели отвернулся от окна. — Проходите, садитесь.
Я села.
— Вы, конечно, уже знаете, сеньорита, что от нас уходит одна из ведущих солисток, сеньорита Бенисимо, — начал директор. Я кивнула. — На её место мы переводим одну из первых солисток, но это означает, что у нас открывается вакансия. Мы приглашали на просмотр несколько танцовщиц, но все они по разным причинам нам не подошли, — сеньор Эстевели сделал паузу, казалось, он сам был не уверен в том, что хотел сказать. — И тогда сеньор Росси и сеньор Корбуччи рекомендовали мне взять на освободившееся место вас.
Он снова замолчал.
— Меня? — переспросила я.
— Да, — кивнул Эстевели. — Я позвал вас сюда для заключения нового контракта. Разумеется, мы берём вас с испытательным сроком, так что дальнейшее зависит от вас. Если вы покажете себя достойной, то останетесь на сольных партиях, если же нет… Так вы согласны?
Разумеется, я была согласна. Прыгнуть сразу через ступеньку, минуя рядовых солисток сразу в первые! Даже если меня берут только для того, чтобы заткнуть дыру, пока не найдут кого-то получше, надо быть полной дурой, чтобы упустить такой шанс.
— Репетировать новые роли начнёте немедленно, с тем, чтобы в новом сезоне выступить сразу с ними, — сказал напоследок директор. — Поэтому завтра приходите к сеньору Сорро, он обо всём предупреждён. Всего хорошего, сеньорита.
На обратном пути я остановилась у доски, на которой вывешивалось расписание репетиций. Сеньор Сорро назавтра проводил занятия с участниками балета «Замок снов».
* * *
Последний месяц показался мне ещё более тяжёлым, чем в прошлом году. Разучивание новых танцев — а меня поставили на небольшие роли в «Замок снов», «Рождественскую сказку» и «Сеньора Мигеля» — занимали много времени, да и общих занятий они не отменяли. Я по-прежнему ходила в класс, где с нами отрабатывали обязательные фигуры, а также новые придумки хореографов, доводя их до автоматизма. Но теперь их вели не Вийера и не Соланос. Я оказалась в одном классе с солистами, куда ходили и новички, вроде меня, и самые распрославленные, такие как Марсела Мачадо и Энрике Корбуччи. Обычно я становилась в самый последний ряд, стараясь не лезть на глаза прима-балеринам; впрочем, те и сами меня игнорировали. Потом я шла на индивидуальные занятия, и сеньор Сорро сгонял с меня восемь потов. По-моему, он натаскивал меня жёстче, чем остальных своих подопечных, но жаловаться, а тем более протестовать я не осмеливалась. Мне предстояло доказать, что дирекция не ошиблась, удостоив меня такой чести.
