— Да, да, — кивнула Галка и попыталась улыбнуться. — Правильно, папа, спектакль кончился. Но только он недавно кончился. Пойдемте домой.
И все это — на одном дыхании, на одной ноте. Гм-гм…
— Может, мне все-таки объяснят, что здесь происходило? — проворчал я, беря руку Галки. — Какая сильная драма разыгралась в тихой беседке? Я ведь тоже любопытный!
— А никакой драмы, папа! — Галка резко выдернула свою руку. — Просто твоя дочь дура, неврастеничка и злюка. Вот и все!
Иной раз ее грубая прямолинейность ошарашивает, и даже теряешься, не находишь, что сказать. “Неужели это все из-за бедной акселерации?” — иронизирую я над попытками жены смягчить эти пусть редкие, но все-таки неприятные выходки Галки. Однако я все чаще и чаще задумываюсь над тем, что модная ныне акселерация — это не выдуманная кем-то проблема, что она проявляется не только в том, что Галка уже на полголовы обогнала мать, что эта загадочная штука еще в чем-то, что, быть может, и вовсе не поддается расшифровке.
Мы молча вошли в подъезд. Галка не стала ждать, когда спустится кабина лифта, а направилась пешком на пятый этаж.
— Не сердись на нее, Дима, — тихо сказала Ксения. — Она, кажется, поссорилась с Валерием.
— Мировой катаклизм! — Я развел руками. — Еще сто раз поссорятся, а на сто первый помирятся.
— Нет, у них что-то серьезное произошло, — возразила, вздохнув, Ксения. — Но Галка не говорит.
— Слушай, дорогая, — сердито ответил я, — меня больше волнует, что завтра я встану с больной готовой, а моя работа, между прочим требует здоровой головы!
Я с трудом удержался от искушения грохнуть дверью лифта.
16 мая 1978 года, вторник, 9 часов 30 минут
Звонил городской телефон. Я поднял трубку.
— Дмитрий Васильевич? Самсонов говорит.
— Слушаю вас, Игорь Демьянович.
— Я к вам заеду минут через пятнадцать.
— Жду.
Стоило закончить разговор с Самсоновым, как по местному позвонил заместитель прокурора и срочно попросил зайти.
Кабинет Серсемыча через три двери. Я вошел и увидел, что он стоит у окна и вертит в руках какой-то конверт.
— Тут, Дмитрий Васильевич, — медленно заговорил Сергей Семенович, — ерунда, знаешь ли, получается…
— Что именно? — насторожился я.
— Вот! — Он протянул конверт. — Анонимка пришла на Гладышева-отца. Черт знает что! Анонимка она конечно и есть анонимка, но, сам понимаешь, как сигнал ее тоже не следует со счетов сбрасывать, коли такое происшествие с парнем вышло. Дыма без огня не бывает.
Я сунул конверт в карман и пошел к себе.
