Меняйтесь вместе с временами года, потому что вы больше, чем времена года. Вы образуете их. Они — отражения вашего внутреннего душевного климата. Сегодня вечером я пришел с одной целью: чтобы вы почувствовали мою жизненную силу и, почувствовав, поняли, что я говорю из измерений, находящихся вне тех пространств, с которыми вы знакомы. Могила — не конец, и такое шумное существо, как я, никогда не говорило устами смерти.
Я нахожусь в этой комнате, хотя здесь нет ни одного предмета, в который вы могли бы меня поместить. Вы развоплощены, как и я. У вас есть сосуд, который вы наполняете, тело, которое вы называете вашим, только и всего. Я заимствую тело Рубурта [имя, которое Сет дал мне; кроме того, он всегда говорит обо мне как о мужчине] с его согласия, но то, что я есть, не зависит от атомов и молекул; и то, что вы есть, не зависит от физической материи. Вы жили раньше, и будете жить снова, и вы будете жить, даже когда прекратится ваше физическое существование.
Я пришел сюда как будто из дыры в пространстве и времени. В пространстве и времени есть стены, сквозь которые вы можете путешествовать. Во снах вы бывали там, где есть я. Ощутите свою жизненную силу. Почувствуйте, как она странствует через вселенную, и поймите, что она не зависит от физической оболочки. На самом деле материальный мир образует ваша энергия, которую вы проецируете вовне. Таким образом, чтобы изменить свой мир, вы должны изменить себя. Вы должны изменить то, что проецируете.
Вы всегда были, и вы всегда будете. В этом смысл радости бытия. Бог, который существует, находится внутри вас, потому что вы — часть всего сущего.
Сет говорил через меня более двух часов, так быстро, что ученики не успевали делать записи. Его явно переполняли радость и жизненная сила. Смена личности была очевидна. На моих губах играла сухая сардоническая улыбка Сета. Лицевые мышцы работали по-другому. Мои обычно женственные движения изменились. Сет наслаждался собой в образе старика, умного, живого и вполне «человеческого». Когда он говорил о радости бытия, которая и в таком виде была слышна в его голосе, возникало эхо. Позже одна из учениц, Кэрол, сказала мне, что, хотя слова звучали из моего рта, ей казалось, что они исходят отовсюду, даже от самих стен.
Во время перерыва Кэрол перечитывала свои конспекты. Внезапно, без какого-либо перехода, я снова стала Сетом, который наклонился вперед и шутливо сказал: «Если ты собираешься быть моей стенографисткой, придется постараться. У тебя ужасный почерк».
