Опять итальянская речь, удивленный взгляд дежурного. Управляющий, видимо, извинялся перед полицейским от имени Джона. Тот не пытался скрыть досаду, его голос перешел на высокие ноты к явному огорчению менеджера. В историю, действительно, было втянуто много людей, все потратили силы и время, не говоря о сестрах.
— Послушайте, — вмешался в разговор Джон, прервав поток упреков, которыми полицейский награждал управляющего, — пожалуйста, скажите этому парню, что я пойду с ним в участок и лично извинюсь перед офицером и двумя дамами.
Менеджер вздохнул с облегчением.
— Пожалуйста, синьор, будьте так любезны. Конечно дамы были очень расстроены, когда их стали допрашивать в отеле, они предложили сами пойти в полицию, потому что очень волновались за вашу жену.
Джон чувствовал себя неловко. Лора не должна никогда об этом узнать. Она будет в бешенстве. Он думал, что нужно выяснить, полагается ли платить штраф за неверную информацию, если в дело втянуты посторонние лица. Ошибка при более внимательном рассмотрении могла обернуться уголовным преступлением.
Он пересек площадь Святого Марка, заполненную гуляющими туристами; три оркестра с разных сторон, казалось, оспаривали друг у друга лавры победителя; полицейский тактично держался на расстоянии и за всю дорогу не произнес ни слова.
Войдя в здание, они поднялись в тот самый кабинет, где Джон побывал днем. За столом сидел другой офицер, человек с кислым выражением на желтом вытянутом лице. Стулья рядом занимали две сестры, расстроенные, особенно та, что была поактивнее, — за ними стоял молодой полицейский. Провожатый Джона тут же подошел к офицеру и что-то начал говорить ему по-итальянски. Джон повернулся к близнецам:
— Произошла ужасная ошибка, — сказал он. — Прямо не знаю, как мне загладить свою вину. Во всем виноват один я, полиция не при чем.
Активная сестра попыталась встать, но он остановил ее. Рот ее нервно подергивался.
— Мы ничего не понимаем, — сказала она с сильным шотландским акцентом. — Вчера вечером мы попрощались с вашей женой, с тех пор ее не видели. Полицейский пришел в пансионат более часа назад и сказал, что ваша жена исчезла и вы подали на нас жалобу. Моя сестра больной человек, для нее это такой стресс.
— Ошибка, ужасная ошибка, — повторил он.
Джон услышал, что офицер обращается к нему. Подошел к столу. Там лежало его заявление со всеми подробностями. Офицер постучал по нему карандашом.
— Итак, — спросил он, значительно уступая своему предшественнику во владении языком, — вы хотите сказать, что этот документ — ложь? В прошлый раз вы солгали?
