Крепко сжал в кармане браунинг, но, прежде чем успел слово сказать, поднялась Карменсита:
— До свиданья, господа! Я за одним столом с подлецом, который хвастается своей подлостью, не сижу.
Вскочил князь. Поднялись все офицеры. Встал и Василий. А князь перегнулся через стол к Карменсите:
— Возьми свои слова обратно… ты… девка!
— Подлец!
А князь из стакана в лицо ей вином.
Но не успел стакан поставить, как Василий с размаху всем кулаком ударил его по зубам.
Охнул князь и полетел под столик. Офицеры Гулявина за руки:
— Поручик!.. Поручик!.. Успокойтесь!
Вырвался красный и разъяренный.
— Мать… вашу! Цыц… сволочи! Кадетня чертова! Всех расшибем! Кровь выпустим!
Кричал уже, сам не понимая что, и с силой бил кулаком по столу.
Сбегались люди от всех столиков на скандал. Тогда вытащил Василий браунинг. Кто-то крикнул:
— Обезоружьте!
— Обезоружить? Возьми! Попробуй! По пятеро на одну руку вашего брата, кадетской сволочи, уберу! Гады!
И тогда всех покрыл догадавшийся голос:
— Большевик! Большевистский шпион! Держи!
Замелькали в руках револьверы.
Шагнул Василий к выходу На дороге встало чье-то лицо, и в него, не целясь, в упор хватил Василий.
Грянули другие выстрелы, и как шилом ударило Василия в плечо.
Остановился и вспомнил:
— Что с вами по мелкоте возиться? Нате! Жрите!
Вырвал из кармана ручную гранату, дернул запал и, размахнувшись, швырнул между расступившихся в столпившуюся у стены кучку.
И сейчас же рвануло воздух раскатом грома, заволокло рыжим дымом; мгновенно погасло электричество. А Василий уже бежал к выходу, оттолкнул на пороге кого-то и очутился на улице.
Бешеный вихрь ударил ему в лицо холодом и пылью, и он бросился туда, навстречу ветру, повинуясь его зовущему родному, радостному вою.
Вдогонку с крыльца треснули выстрелы.
Со всех сторон бежали люди.
— Ловите!.. Стреляйте!.. Вон он!..
— Звоните коменданту!
— Конных!
Василий перебежал бульвар и вбежал в узкий переулочек.
Бежал мимо запертых дворов и увидел одну открытую калитку Почти бессознательно вскочил в нее и захлопнул за собой.
Задержал шаг и прошел вонючий двор. Рядом с сарайчиком увидел лестницу на чердак и моментом, как на марс, взлетел на нее. Чердак был открыт.
Влез внутрь, увидел большой ящик с дровами и, морщась от боли в плече, забаррикадировал им дверь.
Подошел к слуховой отдушине и услыхал топот и крики в переулке.
«Авось пробегут…»
Но сейчас же явственно услыхал кричащий голос:
— В эту калитку! Сюда вбежал!
Хлопнула калитка. Под подворотней забодали бегущие шаги.
