— Хлещи, язви тебя в душу, чтоб Господу на том свете на меня не скулил! Я человек щедрый!
Ротмистр сел на землю, поставил ведро меж ног, а кругом красноармейцы гогочут.
— Го-го-го!..
— Вот это лафа!..
— Ишь ты, Змей Горыныч!
А ротмистр поднял кружку, понюхал, прищелкнул языком и крикнул весело:
— А нет ли, ребята, у кого огурчиков? Без закуски cela не convient pas pour moi, как говорят французы. Вам этого не понять!
Пуще захохотали кругом. Притащили огурцов и хлеба. Разрезал ротмистр огурец, посолил, положил на краюху.
— За ваше здоровье, братцы! Бить вам нас — не перебить! Чтоб вам на том свете черти кишки на турецкий барабан мотали!
Провел по усам и единым духом всю кружку, даже не сморщился. Красноармейцы уже за животы держались. Сам Гулявин рот раскрыл, а Няга под бок локтем.
— Оце, дитына! Що?.. Горилку, як тую воду!
А ротмистр вторую кружку, потом третью. Выцедил остаток в четвертую, выпил, посмотрел грустно на донышка встал и чуть заплетающимся языком сказал, усмехаясь:
— Спасибо на угощении! С-мм-миррно! С-становись! Генерал — марш в рай, без пересадки. С-па-сибо!
Гулявин поднял кружку и постоял в раздумье.
Потом сказал:
— А ну, отведите его благородие в обоз! Пусть проспится! Я с ним еще поговорю!
— А других, товарищ командир?
— Других — списать! Амба! Сопляки, гады!
Через пять минут тянулся полк по дороге, оставив на поле три теплых офицерских трупа.
Розовела в небе закатная бронза.
В обозе на телеге беспробудно спал вдребезги пьяный ротмистр.
Гулявин и Няга ехали перед полком. Няга долго двигал сзади наперед знаменитую свою шляпу и, наконец, спросил:
— От-то!.. Що ж ты з им робить будешь?
И Гулявин ответил спокойно и медленно:
— Знаешь, что я думаю? Ежели человек так пить может, значит, из него толк будет! Пусть проспится! Завтра я его в правильную веру оборочу! Спецом у нас будет! Рано ему еще помирать.
И Няга удивленно фыркнул и засвистел.
Утром ротмистр только-что проснулся и сидел на телеге, продирая глаза, под красноармейский смех, когда подъехал Гулявин.
— Проспался, ваше благородие? Здоров ты пить, леший тебя задери! Вот что я тебе хотел сказать! Бросай свою сволоту! Переходи к нам! Нам хорошие люди нужны! Плюнь ты на свою барскую косточку! Косточки-то у всех одинакие! Все по-одинакому подохнем! Сдуру ты на нас полез! Небось обиделся, что погоны сняли, а того в толк взять не можешь, что народу погоны ваши — как удавка на шее!
За себя народ дерется, и все одно мы вам шею своротим сколько ни вертитесь. А я тебя выручу, в штабе сдам и командуй у нас полком — сделай удовольствие! Говорю: люди нужны.
