Чинуша на груше | страница 3

Бедда усмехнулась. Все жители улицы знали, что Кноппинги из табачного магазина и фрёкен Миниатюр не были лучшими друзьями. Бедда сразу поняла, что Линус забежал к Минне, чтобы той не пришлось самой идти к табачнику покупать газету. Кноппинги ясно давали понять, что они считают себя выше всех остальных, и это раздражало Минну, которая жила здесь дольше других. А когда Кноппинги тоже стали торговать сладостями, переманивая ее покупателей, это было последней каплей. Теперь они едва здоровались.

В дверях стекольной мастерской напротив дома Кноппингов стоял Флориан Баретт — пожилой, худощавый мужчина. У него были пушистые серебристо-белые волосы. Бедда видела, как он подозвал Линуса, видела, с каким оживлением они говорили. Но, к сожалению, ничего не могла расслышать, хотя и очень старалась. Расставшись наконец с Бареттом, Линус медленно повел свой велосипед вдоль улицы. Трещотка негромко потрескивала, а Линус тихонько насвистывал. Увидев кругленькую фрёкен Сирень, он вежливо поздоровался.

— Скажи, что тебе рассказал господин Баретт? — спросила Бедда, сгорая от любопытства.

Линус охотно остановился. Домой он не очень торопился. Там его всегда ожидала масса обязанностей. Он совсем не помнил своего папу. Иногда пытался вспомнить, видел ли он вообще его когда-нибудь. Аманде Лундин пришлось самой зарабатывать на хлеб, самой воспитывать сына. А теперь она считала, что Линус уже стал достаточно взрослым, чтобы взять часть работы на себя.

— К Баретту скоро приедут, — сказал Линус. — Приедет девочка, какая-то его родственница. Она будет у него жить. У нее вроде никого больше нет. «Одна моя юная родственница», сказал Баретт.

— Правда? — Бедда так и засияла. — Я должна сейчас же рассказать об этом!

Она быстро поднялась и заспешила к сестре.

Линус остался стоять в раздумье. Жаль, что приезжает девочка, а не мальчик. У Линуса сейчас, летом, совсем не было товарищей. Все исчезли, уехали из города. Конечно, и с девчонками можно дружить. Дядя Флориан сказал, что она, по его мнению, того же возраста, что и Линус. А вдруг она хорошенькая? Может, и с девочкой не так уж плохо? Они смогут вместе кататься, плавать!..

Его размышления прервал голос мамы:

— Иди есть! Обед готов!

Он облегченно вздохнул: голос мамы был добрее и спокойнее, чем обычно.

Многие отдавали стирать свое белье фру Лундин. Она не применяла модных сильных средств, которые разъедают белье и делают его неестественно белым. Выкатанные простыни становились такими прохладными, так чудесно пахли после того, как сохли на ветру, на солнце…