Офицер зашёл в кабину и громко произнёс название места, которое он хотел посетить следующим: Де Коиню Фихей, или в переводе Площадь Облаков. Едва закончив фразу, офицер тут же почувствовал, как неведомая сила резко дёргает его за всё тело и несёт куда-то вдаль - направление разобрать он не мог. Перед глазами клубился непроглядный жёлтый дым, уши заложило, а дышать и вовсе было невозможно. Так продолжалось около двух секунд - перемещение оказалось не совсем мгновенным, но даже это достаточно короткое время показалось Александру длиною как минимум в целую минуту. Наконец, он почувствовал резкую остановку, и юношу буквально вытолкнуло из киарола, в котором тот появился. Потратив ещё несколько секунд, чтобы прийти в себя после первого использования магорианского средства перемещения, офицер огляделся.
Он стоял в самом центре круглой платформы, составлявшей примерно сотню метров в диаметре. Над головой находился купол из затемненного стекла, а под ногами... раскинулся весь Крель-Шамб. Площадь Облаков, оказывается, висела прямо над городом, а дно её было прозрачным как родниковая вода. Юноша будто очутился внутри подвешенной на высоте птичьего полёта колбе. Какое-то время пораженный Александр даже думал, что он спит - так завораживало открывшееся перед глазами зрелище. Затем он медленно побрёл к краю сооружения - ноги отказывались твёрдо ступать на казавшееся пустотой пространство.
Впрочем, вскоре офицер привык к ощущениям ходьбы по воздуху, и последние метры до края прошагал достаточно уверено, после чего оглянулся и убедился, что платформу на самом деле не поддерживает никакая гигантская колона. Вновь подивившись творимыми магорианцами чудесами, он перешёл к разглядыванию лежавшего под ногами миниатюрного города, над которым юноша возвышался подобно гиганту. Пробежав по домикам и небоскрёбам, глаза Александра сами собой устремились к видневшейся вдали глади моря, а потом попытались разглядеть бесчисленные островки, что должны были располагаться там...
Постепенно внутри юноши начало нарастать чувство, будто за ним внимательно наблюдают. Какое-то время он пытался бороться с этим ощущением, считая возникшее беспокойство глупостью и не желая отрывать взор от потрясавшей воображение картины, но потом всё-таки оглянулся. Его глаза будто сами собой уставились прямо в другие, карие, которые действительно уже давно смотрели на Александра. Офицер даже не сразу осознал, кто за ним наблюдает - казалось, что разум замедлился и не поспевал за действиями юноши.
