-Люциус Малфой.
-Деда?
-Абраксас Малфой.
-Сестер твоей матери?
-Беллатрисса Лестрейндж и Андромеда Тонкс, естественно, в девичестве обе - Блэк. Андромеда лишена наследства, выжжена из генеалогического древа Блэков за связь с маглом... Тонксом... эээ... Тедом, кажется.
-Сколько длится матч по ква... кведи...
-Квиддичу. Временных рамок нет, все зависит от ловца, вернее от ловцов и их быстроты.
-Ловцы - это?
-Те, кто охотится за снитчем на протяжении всей игры.
Уже больше часа светловолосый слизеринец терпеливо отвечал на вопросы, хаотично роящиеся в голове Гермионы, которая, то ли все еще не верила до конца в правдивость сказанного, то ли задалась целью свести наследника древнейшего-богатейшего Рода в могилу. Отчего-то самыми любимыми темами негласно были избраны теория и практика игры в квиддич и... история семьи Малфоев.
-Грейнджер, может, хватит, а? Ты и так изрядно потешила свое самолюбие и унизила мое.- Лениво роняя слова, изрек Драко.- Я не предусмотрел бы стольких вещей разом, если бы хотел тебя разыграть, при всем старании.
И ты это давно поняла, если умна хоть в половину того, как о себе думаешь...
-Последний.
-Валяй.
-За что я тебя ненавидела?
Парень задумался.
-Пожалуй, за то, что я тебя провоцировал.
-А ты меня?
-Научись считать хотя бы до пяти, Грейнджер, пригодиться в жизни.- Привычно ухмыльнулся Малфой.- Один и один - это уже два вопроса.
Глава 5. Оставив позади пороги...
Оставь, не жалей ни о чем,
Летай.
Пока горячо,
Пока,
За полеты не просят плату...
Сл. Гр. «Агата Кристи»
Сердце Гермионы бешено... билось? Стучало? Колотилось?
Этому не находилось определения. Сладкая, дурманящая жуть. Страх перед неизведанным, какой-то суеверный, липкий, взращенный на благодатной почве «правильного» воспитания и не столь уж далеких воспоминаний о регулярных посещениях воскресной школы... Никто не смог бы перебороть его в одночасье.
Светловолосый и не торопил с ответом, просто сидел напротив, заложив руки за голову и наблюдал. Нижняя, чуть припухшая губа девушки почти незаметно подрагивала. Узкие ладони, с пальцами, сцепленными в замок, лежали на коленях.
Умно, - оценил Драко.- Трясущиеся кисти - это уже перебор, это слабость...
Итак, сердце Грейнджер учащенно колотилось, а она сидела неподвижно, хмурилась и молчала.
То, что этом гребанном мире ей будет, ой как нелегко, пришлось уяснить для себя еще пять лет назад, когда она проснулась посреди ночи, перебудив попутно и весь дом. В ушах звенело от собственного крика, над верхней губой и на подбородке - разводы засохшей крови. А перед глазами все еще стояла перламутрово-белая фигура, сквозь размытые очертания которой проступали нечеткие контуры предметов и людей.
