- Каких мертвяков? - насторожился комиссар.
- Да на задворках, - объяснила казачка. - Отряд какой-то шёл, безносое войско его и расщепало.
- Красные?
- Сами по себе люди, - вмешался мальчишка. - Командир Чернецкий. Мы про такого батька ещё не слыхали.
Гарьку будто нагайкой по маковке ударили - так и обмяк в седле.
Пошли на задворки смотреть.
Крамарев заревел раненым буйволом, зашёлся матюгами - порубанные в лоскуты, лежали ушедшие с Серафимом «братишки», с ними другие, незнакомые люди.
- А сам командир где? - комиссар нагнулся над смрадной кучей, отмахиваясь от синих жирных мух.
- Безносый его с собой увёл. Привязали верёвкой к тачанке и потащили. Дядько комиссар, можно я с вами пойду?
- А мать что же, бросишь?
- Та я её к тётке отправлю.
- Мал ты ещё, - сказал Север. - Зачем тебе воевать?
- Мануфактуры наберу, сапоги новые, мамке шубу, - казачок расчётливо прищурился. - Дядько Семён из Гуляй поля вернулся - воз всякого добра привёз, пианину большую и граммофон.
- Бойцы Красной армии грабежами не занимаются, - Север взглянул в гарькину сторону.
Тот побрёл прочь. Не слова комиссара его обидели - душа рвалась к Серафиму, наверное, насмерть уже замученному бандитами.
С того дня Гарька стал жаден до вражеской крови. Рисковал он так, что даже Снейп сказал однажды: «Горшечников, ты того, полегче… Рано тебе ещё в могилу» и перестал отпускать в разведку.
Каждый раз, услышав от комиссара: «Горшечников - в резерве», Гарька шипел от злости.
- Не могу! - кричал он комиссару. - Сквитаться хочу! Уйду к Будённому!
- Да погоди ты, шалый, - увещевали его Хмуров с Лютиковым. - Встретимся с бандой, тогда и поквитаемся.
Улизина никто за полу не держал, и в разведку он ходил по-прежнему. Возвратившись, прятал от приятеля глаза, поругивал комиссара.
- Жаль Чернецкого! - говорили красноармейцы. - Сногсшибательный к неприятелю был боец!
Не выдержав такой жизни, Гарька пошёл к Лютикову - проситься из отряда.
Помполит с комиссаром пили чай. Горшечников собрался уже повернуть назад, как Север заметил его и подозвал к себе.
- Волчка твоего надо перековать, - договорил он Лютикову. - Глаза у него грустные. А ты, Горшечников, чего слоняешься, как недоеная корова? Ступай, шашку точи. Утром идём на Безносого, он стоит в Тенгинской - люди Шабленко сообщили.
- Есть, товарищ комиссар! - вскинулся Гарька. - Так точно, товарищ комиссар!
- Лев Руфинович обещал подмогу, - сказал комиссар, снова помполиту. - Войдём с двух концов станицы, возьмём Безносого в «коробочку».
