Я любил свою жену. Да нет, сказать по правде, я ее обожал. Страстно и безответно с самого первого дня. И что всего примечательнее - я знаю, кого именно я любил: безжалостную, безумную и невероятно красивую стерву. Жестокая, бессердечная, необузданная, абсолютно неуправляемая - из всей семьи в Беллатрикс сильнее всего говорила кровь Блэков, их нрав. Такой она была с ранней юности и такой осталась до своего последнего дня. Такой полюбил ее я…
Я не буду притворяться, что совершал свои преступления только ради нее - это было бы ложью. Я попросту не способен на такое. Как и все члены моей семьи, я всегда был совершенно искренне предан Темному Лорду и его идеям, но фанатиком не являлся. По крайней мере, до тех пор, пока им не стала Белла…
Когда в восемнадцать лет я привел свою шестнадцатилетнюю невесту на первое собрание - я сразу понял, что для меня все погибло. До сих пор помню тот взгляд, которым она посмотрела на Повелителя, увидев его в первый раз. И с этой секунды моя любимая стала принадлежать другому. По злой иронии судьбы, моим соперником сделался тот, кому я клялся верно служить до конца своих дней.
Разумеется, формально встреча Беллы с Повелителем ни на что не повлияла в наших отношениях. Она была моей невестой и вскоре стала моей женой. Это должно было произойти и это случилось. Ни я, ни она, ни под каким видом не пошли бы против традиций и воли наших семей. Но никогда Белла не любила меня. Для нее существовал только наш господин, в нем одном она видела весь смысл жизни. Я был просто некоей необходимой данностью, с присутствием которой приходится мириться. Белла общалась-то со мной лишь на совместных операциях или тогда, когда это было нужно для исполнения каких-нибудь распоряжений Темного Лорда. Все остальное время она даже не замечала того, что я рядом. Она как будто мчалась во весь опор по краю обрыва. И ее не волновало, что впереди - бездна. А я знал, что должен быть возле нее, чтобы беречь и охранять ее, следить, чтобы она не сорвалась в пропасть.
Я следовал за свой женой всюду, куда ее влекла неодолимая преданность нашему господину. Я не задал ей ни одного вопроса, когда она решила поместить в наш сейф в Гринготтсе какую-то ценную вещь, полученную от него. Я не задал ей ни одного вопроса, когда мы в компании моего брата и младшего Крауча отправлялись в дом авроров Лонгботтомов, чтобы узнать о местонахождении исчезнувшего хозяина. И, когда нас арестовали и осудили, я ни разу не упрекнул ее. Свой выбор мы сделали сами.
