Прихватив с собой не слишком довольную таким развитием событий сову, друзья отправились в сторону Гремучей ивы, надеясь, что их странные перемещения не привлекут внимания преподавателей. Наконец, когда они достигли секретного лаза в Воющую хижину, Гермиона сказала, что здесь концентрация магии должна быть уже терпимой. Порывшись в куче бумажек, рассованных по всем карманам, она нашла пару-тройку нужных и принялась неуверенной рукой выделывать пассы палочкой, силясь разобрать написанное в тени раскидистого дерева. Сначала ничего не выходило, сова раздраженно нахохлилась и принялась перелетать с места на место, этим еще более затрудняя задачу Гермионы. Наконец Рон догадался, что сову надо накормить. Действительно, после изрядной дозы корма отяжелевшая сова в блаженстве прикрыла веки, замерев на низко склонившейся ветке вяза. Собравшаяся тем временем с мыслями девушка, воспроизвела комбинацию заклинаний, и над совой на мгновение появилась полупрозрачная стрела; повертевшись, она замерла в направлении севера и растаяла в воздухе.
Выполнив задуманное, остаток занятия друзья провели, сидя на траве в ожидании, пока сова проспится и полетит к хозяину, чтобы ей не пришла в голову идея возвратиться в хогвартскую совятню и сбить с трудом настроенное заклинание. Наконец сова, нехотя несколько раз лениво взмахнув крыльями для разогрева, снялась с места и скрылась из виду, переваливаясь в воздухе. Для Гермионы это послужило сигналом к началу причитаний о том, какие последствия может иметь для нее прогул. Гарри не слушал ее, поминутно заглядывая в Карту мародеров, словно эти действия могли привлечь директора на территорию Хогвартса.
Всю трансфигурацию юноша просидел, как на иголках, что, как ни странно, помогло ему в постижении предмета: его не клонило в сон, он не думал о еде и прочих отвлекающих факторах, так что успешно превратил цыпленка в страуса, а последнего - в ящера. На последующей перемене он вновь убедился, что Дамблдор, похоже, решил именно в этот день взять выходной.
На Военных действиях у Гарри, наконец, получилось отвлечься от мыслей о страдающих повышенной пропадаемостью директорах и жутких напастях, описанных в запечатанном письме. Вместо этого он задумался над проверкой своей гипотезы об истинной сущности профессора Войны. Чем больше Гарри наблюдал за О`Рахилли, тем больше подмечал странностей в его поведении, и все они в его воображении тут же окружались таинственным ореолом. Ранее не склонный к психологическим наблюдениям, он с пристальным интересом следил за тем, как О`Рахилли пропустил учеников в класс и тут же захлопнул дверь за спиной последнего, едва не поддав при этом ему по затылку. Впервые он заметил, что порой профессор оборачивается к классу с таким выражением лица, словно ожидает увидеть за спиной нечто более ужасное, чем нерадивые учащиеся. В мозгу Гарри все это моментально встраивалось в его теорию, которая наливалась все большим правдоподобием.
