— Извините меня за такой вопрос, но все же… Марк никогда не проявлял к вам интереса как к мужчине? А не только как к коллеге или другу?
— Что вы, нет! Мы просто дружили. Он знал, что я женат, что я, так сказать, не по этой части. Марк с уважением относился к моей личной жизни.
— Вы часто с ним общались?
— Ну как вам сказать… не очень. Иногда пропускали по стаканчику вместе. В основном обсуждали театр и все, что с ним связано.
— Как вы думаете, Марк был ревнив?
— Порою у меня возникала мысль, что да, он не слишком-то уверен в себе.
— В каком смысле?
— У меня создалось впечатление, что он ревнивец. Разумеется, это всего лишь моя догадка. Иногда мне казалось, будто его гложет, что Лоуренс слишком для него хорош и что рано или поздно это все-таки скажется на их отношениях. Сами понимаете, сын шахтера из Барнсли — и лощеный образованный богач. Что у них общего? А мать Сильберта основала сеть модных бутиков «Вива», так что вообще звезда, знаменитость. Как ни крути, все равно некое неравенство имелось. В общем, я понимал, откуда у Марка берутся такие мысли. Я и сам из очень простой семьи. Такое никогда не забывается.
— Вы тоже из Барнсли?
— Нет. Из Понтефракта, есть у меня такой грех.
— Вы не знаете, ревновал ли Марк к кому-то конкретному?
— Никаких имен он не называл. Просто нервничал, если Лоуренс куда-то уезжал. А это случалось довольно часто.
— Во время вашей поездки в Лондон мистер Сильберт был в Амстердаме, верно?
— Да, так сказал мне Марк.
— А он не упоминал, зачем Лоуренс туда поехал?
— Нет. Наверное, по делам.
— А чем он занимался?
— Лоуренс — госчиновник на пенсии. Он работал в Министерстве иностранных дел, объездил весь мир. Может, встречался со старыми коллегами? Ну, из посольства. Или из консульства? Всегда их путаю. В общем, я знаю только то, что Лоуренс уехал в Амстердам, а Марк дергался, потому что там бурная ночная жизнь, квартал красных фонарей и все прочее. Сами знаете, какая у Амстердама репутация. Все дозволено, никаких запретов.
— Это точно. Значит, Марк все-таки нервничал?
— Ну, не то чтобы сильно. Побухтел немного, но скорее шутя. Это вообще в его характере. Я ему тогда еще сказал, что он и сам может отправиться в Сохо или Хэмпстед и здорово оттянуться, пока Лоуренса нет в городе.
— И как он на это отреагировал? — спросила Энни.
— Улыбнулся и сказал, что такие развлечения для него уже в прошлом.
— Значит, во время этой поездки с вами и Марком Хардкаслом не произошло ничего особенного? — уточнил Бэнкс.
