— Да, — ответил Бэнкс.
— Только вернулся, а тут такие новости. Кошмар. Я прямо поверить не могу. Кто бы мог подумать. Не ожидал я такого от Марка. Вы присаживайтесь. — Ваймен сбросил с дивана журналы и одежду. — Дин, Чарли, идите-ка к себе, поиграйте. Нам надо поговорить. И выключите, ради бога, эту проклятую музыку!
Дети медленно, словно зомби, поднялись с насиженных мест и, взглянув на отца полными безмерного страдания глазами, потащились наверх. По пути к лестнице Дин выключил стерео.
— Ох-хо-хо, эти подростки. — Ваймен потер затылок. — И на что они мне сдались? В школе целый день с ними кручусь, а прихожу домой — тут эти двое. Наверное, я мазохист. Или просто сумасшедший.
Бэнкс давно заметил, что учителя обожают жаловаться на свою жизнь и делать вид, будто ненавидят свою работу, и потому вполне заслуженно получают длинные отпуска. Однако вид у Ваймена был бодрый и невозмутимый, ему точно хватало сил и терпения на укрощение резвых питомцев. Высокий, худой, даже тощий, лоб низкий, лицо вытянутое и костлявое, глубоко посаженные внимательные глаза. Преподавал он им не только драматическое искусство, но и физкультуру. Бэнкс вспомнил, что его учитель английского тоже вел в их классе физкультуру и постоянно носил с собой пару парусиновых туфель. Он все время вертел их в руках, держа за шнурки, и частенько бил ими своих учеников. Хорошо хоть не твердил при этом: «Поверь, мне сейчас больнее, чем тебе», как их богослов. Тот тоже любил задать хорошую порку. Впрочем, сейчас в школах уже никого не бьют.
Каминную полку украшали несколько фотографий Ваймена с женой и детьми, пара школьных снимков и еще одно фото, заинтересовавшее Бэнкса. Ваймен на железнодорожной платформе рядом с мужчиной в форме, который приобнимал его за плечи.
— Кто это? — спросил Бэнкс.
Ваймен проследил за его взглядом:
— Это мы с братом Риком. Он служил в армии.
— А где он сейчас работает?
— Нигде. Он умер. Находился на борту рухнувшего вертолета во время боевых действий в две тысячи втором году.
— Где это случилось?
— В Афганистане.
— Вы с ним были близки?
— А вы как думаете? — Ваймен глянул на Бэнкса. — Он был моим старшим братом.
— Простите, — извинился Бэнкс. Ему со старшим братом удалось наладить отношения, пожалуй, слишком поздно, но он понял чувства Ваймена.
— Ну, что уж тут поделаешь. Подписывая контракт, надо держать в уме возможность и такого исхода, — заметил Ваймен.
Его жена закончила мыть посуду и подсела к ним. Симпатичная брюнетка около сорока, со вздернутым носиком. Выглядела немного усталой, но было очевидно, что она следит за фигурой и ухаживает за кожей.
