Время от времени мне попадались очень хорошие кони. Я совершил несколько далеких походов и пересек несколько пустынь. Эти воспоминания грели мне душу. Однако у моего отца были гораздо более приятные воспоминания — у него внизу осталось гораздо больше, чем у меня. У него были жена и подрастающие сыновья, которые унаследовали его имя и продолжат его дело. У меня же не было ни сына, ни дочери. И если я погибну здесь, некому будет меня оплакивать. Да, братья мои будут горевать обо мне, но мужчине нужно, чтобы, когда он погибнет, его оплакивала женщина.
А ведь я хотел бы умереть после своей жены, если она у меня когда-нибудь будет. Я хотел бы проводить ее в последний путь, прежде чем свести счеты с жизнью. Наверное, мужчина легче переносит одиночество, чем женщина, впрочем, я плохо разбираюсь в этих вещах.
Тут я услыхал, что голоса Андре и его дружков приблизились, кажется, они готовятся к нападению. В эту минуту я представил себе, что должны были чувствовать жители Трои, вооружаясь для последней, решающей битвы. Они знали, что греки уже совсем близко и что им не суждено победить.
Но я не дам им так просто меня убить. Каждый человек должен оставить после себя какой-нибудь след, а я пока ничего не успел сделать, так что мне еще рано умирать.
Одни оставляют после себя прекрасные статуи, другие — книги, третьи — память о своих добрых делах в сердцах благородных потомков. Мне же похвастаться нечем.
А может, я и не смогу ничего сделать.
Ветер стих, и листья повисли неподвижно. Я находился на высоте двенадцати тысяч футов, и было довольно прохладно. Холод усиливался еще потому, что я был в тени — меня окружали деревья. Но ярдов через пятьдесят деревья кончались, да и здесь их было не так уж много.
Вдруг я заметил на верхушке утеса какое-то движение — должно быть, стрелок, засевший там, готовился стрелять. Мне очень хотелось подпалить ему шкуру — пусть не думает, что пришел сюда развлечься.
Судя по звукам, Андре и его спутники приближались. Я спокойно доел последний ломтик ветчины и налил себе кофе.
В эту минуту в скалу над моей головой ударила пуля, и осколки камней посыпались в мою кружку. Я выругался. Они мне за это заплатят — терпеть не могу, когда мне в кофе сыплют всякую гадость.
Пока я сижу под защитой скалы, меня не достать, так что я не двинулся с места. Пусть постреляют, мне же торопиться некуда. Пускай эти ребята порезвятся, если у них так много патронов. Еще две пули ударились о скалу, не причинив мне никакого вреда. Я сделал еще один глоток кофе и поглядел на вершины дальних гор. До некоторых из них было пятьдесят, а то и шестьдесят миль.
