Граис надавил на активную точку возле ключицы больного, и тот затих, впав в спасительное беспамятство.
— Нужно сообщить охранникам, что в камере больной, — сказал Граис, взглянув на Грудвара. — Наверное, его можно перевести в другое, более подходящее для него помещение, обеспечить надлежащий уход…
— Ты что, смеешься? — мрачно глянул на Граиса бородач. — Да Митея затем и засунули в эту камеру, чтобы он скорее концы отдал.
— В чем его вина? — Граис переводил недоверчивый взгляд с одного обитателя камеры на другого. — Он тоже бунтовщик?
— Если бы, — горько усмехнулся старик.
— Митей неохотно рассказывал о том, за что здесь оказался, — медленно, как бы раздумывая, стоит ли продолжать, произнес Грудвар.
— Ну, так и ты помалкивай, — проворчал старик.
— Да какая теперь разница, — махнул рукой Грудвар. — Бедолаге теперь одна дорога — к Поднебесному.
— Так что же такое ужасное он совершил? — снова спросил у Грудвара Граис.
— Как я понял из речей Митея, он служил чиновником в каком-то из городских управлений, — сказал бородач. — И, кажется, имел неплохую должность. Да вот беда, оказался не в меру честным: отказался участвовать в какой-то махинации по перераспределению земельных наделов. Сам ворованных денег не взял, а на тех, кто всем этим занимался, обещал наместнику донести, как только тот из Кахима вернется. Ну, дружки его бывшие ждать, естественно, не стали, состряпали донос и упекли Митея в тюрьму. Должно быть, еще и судебному исполнителю приплатили, потому что тот делает все возможное, чтобы Митей не дождался возвращения наместника.
— Будь он не важной шишкой, а простым человеком, его бы уже давно в живых не было. — Слим красноречивым жестом провел ногтем большого пальца по горлу. — Государственного же чиновника просто так в темноте не придушишь: наместник непременно разбирательство назначит.
— Ну вот, — снова заворчал старик, — теперь он все про каждого из нас знает. Все выложили.
— А ты чего так беспокоишься? — повернулся к нему Грудвар.
— Мне беспокоиться нечего, — демонстративно отвернулся в сторону старик. — Мое дело маленькое. Наместник приедет — разберется. Невинного человека попусту в тюрьме держать не станут. О себе бы лучше подумал.
— А мне-то и подавно бояться нечего, — усмехнулся Грудвар. — Про меня все уже известно. У нас со Слимом теперь одна дорога — на ониксовые копи. Да только далеко меня не увезут — сбегу.
— А все же старик прав, — посмотрел на Граиса Слим. — Ты, приятель, пока еще не представился. А мы здесь, похоже, не один день вместе проведем.
