От размышлений Граиса оторвал несильный толчок в бок. Справа, опираясь на локоть, к нему подобрался бородатый.
— Эй, ты чего притих? — негромко спросил йерит.
— Размышляю, — ответил ему Граис.
— Ну и как?
— Что «как»? — не понял Граис.
— Какие мысли в голову приходят?
— Разные, — неопределенно ответил Граис.
— Это хорошо, когда есть о чем подумать, — не стал настаивать на прямом ответе бородач. — Тебя за что взяли-то?
— На площади возле нового храма наказывали отступников, — сказал Граис. — Кидали в них тухлые овощи. Я усомнился в том, что их вина настолько велика, что заслуживает такого наказания.
— Даже так? — Бородач присвистнул и обернулся к остальным, как бы призывая их разделить свое удивление. — Ты что же, никогда прежде такого не видел?
— Я давно не был в Йере, — ответил Граис.
— И только из-за этого тебя в нашу камеру сунули? — подал голос йерит с грушеобразной головой.
— Судебный исполнитель сказал, что мое дело должен рассмотреть сам наместник, — сказал Граис.
— Все мы здесь ждем суда наместника, — сказал бородач. — Да только твоя выходка того не стоит. Тебя бы следовало привязать к столбу рядом с теми отступниками, за которых ты вступился, — и все дела. Такие вопросы не наместник решает, а ми-шалей.
— Больно ты скор, — раздался со стороны старческий, скрипучий голос. — Раз мечом помахал, так сразу возомнил себя героем. А я тебе скажу, порою слово может оказаться покрепче стали. Давно ты слышал в последний раз, чтобы кто-нибудь открыто выступил в защиту отступников? Или хоть слово сказал против учения Сирха?..
Бородач ничего не ответил.
— Вот то-то! — Споривший с ним приподнялся со своего места, и Граис смог рассмотреть лысого старика с запавшим ртом. — Почему, по-твоему, преследуют отступников? Да потому, что протест в сознании людей для империи страшнее, чем открытый бунт, который легко можно подавить силой оружия!.. Что, кстати, и случилось с тобой, Грудвар… Или нет?
— Так ты хотел поднять бунт против империи? — удивленно глянул на бородача, которого старик назвал Грудваром, Граис.
— Нет, — смущенно стал отнекиваться тот. — Какой там бунт… Так…
— Разбойник он, — громко произнес старик.
— А хоть и разбойник! — крикнул, повернувшись в его сторону, Грудвар. — Что с того? Я ведь не йеритов грабил! Мы со Слимом, — бородач кивнул в сторону сидевшего рядом с ним грушеголового, — пытались захватить караван с продовольствием, отправленный наместником в Кахим!
— Вдвоем? — изумился Граис.
